Невидимый враг

– В отпуске.

– Значит, он вернется?! – не отставала девчонка.

– Похоже, мое появление расстроило некоторых поклонниц Григория, – тихонько прошептала я Рите, отводя ее немного в сторону.

– Это Лена Розаева. Та смуглянка, что про Гришку спрашивала.

– Ваш телохранитель общался со студентами?

– Ну, как, мог перекинуться парой фраз, пока ждал меня или брата. А так, не особо вроде. Но по имени его все знали.

– Это я уже поняла.

Некоторое время студенты толпились у входа в здание. На нас уже особого внимания не обращали, по крайней мере, не подавали вида, если и продолжали рассматривать, то исподтишка. Ребята собирались небольшими группами, что-то громко обсуждая, делясь впечатлениями от прошедших каникул, сообщая последние новости тем, с кем не виделись во время практики.

Наконец на крыльцо вышла женщина в строгом сером костюме и блузке с жабо и потребовала тишины.

– Это куратор нашего курса, Татьяна Александровна, – прошептала мне Рита.

– Потом представь меня ей.

– Хорошо.

Тем временем куратор поздравила всех с началом нового учебного года, объявила о времени и месте торжественной линейки. Сообщила, что студенты разных курсов могут посмотреть свое расписание в вестибюле главного корпуса, и прочую организационную информацию.

Я из нее почерпнула, что линейка состоится через полчаса, а потом начнутся занятия.

– Рита, познакомь меня с Леной.

– Я же представила тебя всем!

– Требуется задать ей несколько вопросов. И нужно, чтобы девушка доверяла мне, не испытывала опасений.

– Ладно.

Мы подошли поближе к Елене, Рита еще раз представила меня ей и упорхнула в вестибюль изучать расписание.

– Мне вообще-то тоже надо записать все. Тороплюсь, в общем, – переминаясь с ноги на ногу, заявила девушка.

– Это быстро. Всего пара вопросов.

– О чем? Вы обиделись, что я про Гришку спросила?

– Что ты?! Конечно, нет! Я хотела расспросить тебя о Маше Титовой. Вы ведь дружили?

– Ну, общались. Я, Маша и Маринка Вершинина из нашей группы.

– Делились секретами, обсуждали парней? Может, куда-нибудь вместе ходили?

– Конечно, – девушка насупилась, – я все понимаю! Машки нет в живых. А вас наняла мать Риты и Ромки! И теперь в вашу задачу входит накопать про Марию побольше жареных фактов. Чтобы обелить подозреваемого в убийстве в глазах общественности. Слышала, это и в суде использовать можно! Мол, девчонка сама во всем виновата, якшалась с кем ни попадя, слишком уж вольный образ жизни вела. Значит, в том, что случилось с ней, сама и виновата! Ничего я говорить вам не буду! Понятно?!

– Люди склонны очень быстро осуждать, правда? – Я кивнула в сторону лавочки: – Может, присядем?

– Зачем?

– Я хочу найти виновного в смерти Марии. Но как это сделать, если о девушке не знаю ничего, кроме имени?

Мы устроились на деревянной скамье.

– Виновный уже в тюрьме сидит, – опустив голову, буркнула Елена.

– Роман – всего лишь подозреваемый. Его вина не доказана. А вынося приговор ему и его семье раньше суда, ты уподобляешься тем людям, что говорят о Маше гадости и распускают неприятные слухи.

– Откуда про слухи знаешь?

– По твоей реакции догадалась. Поговорим? Кстати, мы не в Америке живем, где, очерняя репутацию жертвы, можно добиться от присяжных сочувствия к подсудимому. На судью подобная тактика, как правило, не действует.

– И что ты хочешь знать?

– Все, что можешь рассказать о подруге.

– Это, наверное, громко сказано: «подруга». Мы общались, болтали на разные темы. Пару раз ходили на дискотеку или в клуб. Еще Машка любила похвастаться проведенным вечером. Но так, больше тумана напускала, а по сути ничего конкретного не рассказывала. Она вообще очень скрытная была.

– Но когда о Марии говорят гадости, это тебя задевает?

– Конечно! Потому что их не просто так говорят, а в назидание, – поморщившись, выдала девушка, – чтобы другим неповадно было на территории колледжа умирать.

– Кто-то считает трагическую смерть девушки досадным неудобством? – догадалась я.

– У некоторых хватает такта молчать. Но, Татьяна, куратор наша… У тетки вообще стойкие повадки старой девы-маразматички. А эта история словно добавила ей яду, влила новые силы.

– Я как раз поговорить с ней собиралась.

– Успехов, – хмыкнула девушка.

– Лена, скажи, Маша из какой семьи?

– Обычной. Отец на заводе пашет, мать продавцом работает.

– Заняты достаточно плотно.

– Да. Машка практически с детства была сама себе предоставлена. И родители, видимо, со временем вожжи все больше отпускали. Мне мама позволила пойти в клуб один раз, после длительных уговоров. Притом, я уверяла, что иду не одна, от подруг обещала не отходить, звонить каждые два часа и быть дома не позже двенадцати. А Машка домой приходила когда сама хотела. Ее никто не контролировал особо.

– Поэтому в ту ночь родители ее и не хватились?

– Не знаю. Машка могла соврать, что ночует у одной из нас. И даже не предупредить, родители никогда не проверяли.

– А сама в ночном клубе до утра?

– Или с кавалером. Не знаю, – пожала Лена плечами.

– Она с кем-то встречалась? Имя называла?