Невидимый заговор против человечества

XIII в. был характерный тем, что в это время значительно усилилась борьба христиан против невыносимого иудейского засилья. Синедриону поневоле приходилось переводить силы мессианизма на тайнодействие, и ложи (артели) христианских “свободных каменщиков” представлялись весьма подходящим прикрытием и орудием для происков темной силы. С тех пор ремесленное франкмасонство стало все более наполняться посторонними ремеслу лицами, закладывавшими внутри ремесленных артелей свои особые тайные ячейки. Постепенно во внешней оболочке ремесленного (профессионального) масонства образовалось тайное масонство, весьма метко названное самими масонами спекулятивным. Это тайное, направляемое иудейским синедрионом масонство действительно спекулировало честным именем и доброй славой настоящих вольных каменщиков, бывших верующими христианами.

Артели вольных каменщиков выстроили, как известно, все лучшие здания и церкви средневековья. Им обязана готика своими высшими достижениями. Но взор доброго христианина всегда поражался, встречая на стенах и порталах святых храмов гнусные фигуры адских существ и всякой нечисти. “Химеры”, изваянные из камня на стенах собора Парижской Богоматери, — тому яркий пример. На каменной ограде одной из двух колокольных башен этого величественного храма и поныне сидит задумавшийся над Парижем каменный черт с рогами и копытами… Это работа спекулятивного масонства, которое никак не могло удержаться от соблазна напакостить христианам у святого для них места.

С течением времени спекулятивное масонство захватывало все большую силу и влияние, и вместе с тем франкмасонство все более становилось учреждением политическим и еретическим. Как в свое время Орден тамплиеров прикрывал свои антихристианские намерения и безнравственные действия знаком Креста и внешним благочестием, так и спекулятивное франкмасонство в течение веков прикрывалось храмостроительством и христианскими правилами своих показных уставов и ритуалов.

Только в 1721 г., как мы видели, иудействующее франкмасонство Англии сбросило маску и отменило в своих показных уставах христианскую веру.

Предтечей этой новой, явно антихристианской эпохи франкмасонства явился английский ученый, писатель и государственный деятель Фрэнсис Бэкон (1561- 1626). Бэкон был одним из высших франкмасонов и написал замечательное сочинение, явившееся как бы новым начертанием франкмасонского устройства. “Новая Атлантида” Бэкона являла собою прообразы социализма и коммунизма, этих вернейших слуг иудаизма.

Другим провозвестником современного (явно антихристианского) масонства был еврей Элиас Ашмоль, который вступил в масонскую ложу в Воррингтоне (Англия) в 1646 г. — за три года до “казни” английского короля Карла I. Третьим был генерал шотландской армии Роберт Мурей, принятый в ложу в 1641 г.

Спекулятивное масонство активно действовало во время подготовки и развития в Англии пуританизма и кровавой революции 1648 г.

“Чтобы найти ключ ко всем революциям, начиная от убийства Карла I до убийства Людовика XVI, — пишет современник французской революции Ломбар де Ландр — приходится всегда, прежде всего, обращаться к таинственным масонским братствам. Красная фригийская шапочка, которая в 1793 г. стала эмблемой якобинцев, была также головным убором британских индепендентов (независимых) при возвышении Кромвеля”[916].

“Так называемая по–масонски “работа” в ложе XVIII в. заключалась для первых двух степеней в том, что ученику преподавали различные метафизические учения, которые не могли, конечно, особенно увлекать его. Через некоторое время его посвящали в следующую степень, где ему открывали, что все его предыдущие занятия ни к чему не ведут, но что ему самому необходимо познать эти отрицательные истины. Ему необходимо выучиться вести людей и заставлять их против собственной воли способствовать задачам масонства. Ему объясняли, как небольшая группа, организованная, обособленная в аристократию, может вести неорганизованную толпу. Как тайная власть, безответственная, но деятельная может вести реально существующую власть и превратить ее в главного своего могильщика.

Его учили, что человеческие пороки наилучшие рычаги, коими нужно только уметь пользоваться. Что в деле масонов встречается только одно существенное препятствие, возмущение человеческой совести, против чего они бессильны, и поэтому все искусство должно быть направлено к тому, чтобы усыпить людскую совесть и не давать ей возмущаться… Ему говорили, что, постигнув все это, он будет “совершенным масоном”, что формирование его масонского образа мыслей будет завершено и что сознательно или бессознательно он будет содействовать “великому делу”.