Невилеп

– Всё же наш прошлый разговор не прошёл даром, – улыбнулся доктор с видом довольного учителя. – Но я бы уточнил определение, сказав, что мем – это единица внутренней репрезентации знания. То есть мем подобен гену, химическому по своей природе участку молекулы ДНК. И если гены определяют такие внешние черты, как цвет глаз, волос, группу крови и даже то, кем станет данная биологическая особь – человеком или лабрадором, то мемы определяют особенности поведения. Если представить сознание как компьютер, то мемы отвечают за программное обеспечение (software), а гены за аппаратное (hardware), то есть мозг и центральную нервную систему. Таким образом мемы живут не во внешних атрибутах культуры, а в самом сознании.

– Можно на примере?

– Борьба за выживание между мемами происходит именно в сознании конкретного человека. Возьмём к примеру такой яркий мем, как “злые птички”. Когда-то этого мема не существовало вовсе, потом он появился в сознании создателей игры, потом распространился в обществе, а дальше и вовсе воплотился в реальность в виде фильмов, мультиков и разнообразных игрушек. Подобным образом существует огромное количество мемов, главным из которых является мем “я”. На нём и строится вся остальная система. А процесс, управляющий всем этим, называется Вирусом Абсолютного Контроля.

Доктор замолчал, а я продолжал вопросительно смотреть на него, ожидая продолжения. Следующий вопрос прозвучал для меня неожиданно:

– Вы помните кто вы?

– Пеле, – кивнул я. – Но все остальные воспоминания похожи на обрывки сна. Я не уверен в том, что это было в реальности.

Доктор положил передо мной на стол небольшой кусочек картона. Я догадался, что это визитная карточка, придвинул её к себе и прочитал.

PELE VEEN

zmind.technology

– Да, это моё имя и моя визитка. Я отчётливо помню картон на ощупь и шрифт, которым выполнен текст, но напрочь не помню что такое Z Mind Technology.

– Я, к сожалению, тоже не знаю что это. Я нашёл её на полу перед дверью.

– Когда ко мне вернется память?

– Я надеюсь, что скоро. Пойдёмте, вам нужно отдохнуть.

Олег Викторович встал, открыл дверь и сделал пригласительный жест рукой. Он провёл меня по коридору до просторной комнаты, поразительно напоминающей больничную палату, показал на свободную кровать, сделал укол, пожелал хорошего отдыха, развернулся и вышел. Лекарство подействовало почти мгновенно и я провалился в сон.

Глава 17. Психбольница

Когда я открыл глаза, то не сразу понял где нахожусь. Обстановка вызывала растерянность и недоумение. Если бы я не знал об эксперименте, то был бы абсолютно уверен, что попал в больницу для душевнобольных или, попросту говоря, в психушку.

Помещение представляло собой пустую комнату со стенами, выкрашенными в унылый жёлтый цвет, вдоль которых по шесть друг напротив друга располагалось двенадцать старых советских железных кроватей с пружинистым основанием. Я занял последнюю свободную в углу около входа. На соседней лежал Невилеп в смирительной рубашке. Судя по всему ему вкололи огромную дозу транквилизатора. На двух следующих сидели двое лицом друг к другу и вели неторопливый разговор с обильным использованием тюремного жаргона. Один из них был грузным восточным человеком в очках, перемотанных скотчем.

– Поражение и победа это две стороны одного целого, – говорил он. – Побеждая, ты обязательно проигрываешь, потому что убивая дракона, сам вынужден стать драконом и занять его место. Таковы законы этой Вселенной, Плеш.

– Ты не гони, Басмач. С кем ты сейчас снова говорил? Ни хрена ж непонятно, – отозвался второй мужчина лет сорока, интеллигентного вида, украшенного, как и констатировало погоняло, заметной плешью.