Невинная для бандита (СИ)

Его не было четыре месяца. Четыре долбаных месяца я верила, что он погиб. Что больше мы не увидимся.

Четыре месяца я училась жить заново, выкладывала кирпичики в броне, отсекая прошлое, в котором у меня были неуместные чувства.

Но стоило только ему появиться, как все преграды рухнули. Да так быстро, что я и опомниться не успела. И главное, почему? Почему он так на меня влиял? Тогда, четыре месяца назад, все можно было списать на его хоть и странную, но поддержку, какую-никакую, а заботу, на то, что я осталась один на один с предательством сестры.

А сейчас? Что заставляло меня сейчас поддаваться влиянию этого мужчины? Неужели до сих пор во мне были… чувства?

Не к месту подумалось, что за эти месяцы у него могли быть и другие женщины. Более красивые, раскрепощенные, возможно, в чем-то более умелые. А я так и осталась просто няней, с которой удобно при случае совместить приятное с полезным.

Горькие, неприятные мысли отравляли настроение. И как бы я ни старалась, отогнать их у меня не выходило. Даже воспоминания о том, с какой жадностью меня трахал Герман, не помогали.

Что я вообще знала о нем? Может, он был таким со всеми партнершами.

Жалела ли я о том, что позволила ему вчера? Наверное. Но с другой стороны, почему-то была уверена — оттолкни я его, и с большой вероятностью потом жалела бы об этом. Когда пришла в себя и осознала, что Герман действительно жив.

Окончательно устав изводить себя напрасными подозрениями — все равно правды мне никогда не узнать — побрела в душ, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Но стоило посмотреть в зеркало, как стало ясно, что не думать о Морозе не выйдет — по всему телу остались следы его страсти.

Вот ведь…

Чтобы не спровоцировать ненужных вопросов у Дениса, пришлось надеть водолазку с высоким воротом.

День проходил как обычно. Разве что Дэн был действительно слишком сонным, что ли. Он как-то странно вел себя с утра — то и дело поглядывал в мою сторону так, будто подозревал в чем-то. И я очень боялась, что он все же станет задавать мне вопросы, ответить на которые я вряд ли смогу так, чтобы не подставить Германа.

Но, к счастью, обошлось. И вроде все бы ничего, но к вечеру я начала нервничать. Ночью, прежде чем, наконец, оставить меня в покое, Мороз пообещал, что скоро вернется. Вот только что именно в его понятии “скоро”, не уточнил. И я гадала, наступит ли этот момент сегодня вечером.

С одной стороны, мне этого хотелось. Но с другой… Я понимала, что, весьма вероятно, не смогу ему отказать и снова малодушно подпущу его слишком близко. И не хотела этого. Ведь я все еще помнила его слова про Анну. И если на многие недостатки Германа я готова была закрыть глаза — все-таки идеальных людей не бывает, то делить его с кем-то не могла. А соревноваться с призраком почившей жены — так себе занятие. Во-первых, я заведомо окажусь в проигрыше. Во-вторых, мужчина ясно дал понять, что его сердце навсегда занято другой женщиной. Следовательно, единственная роль, которая мне уготована — любовница и по совместительству няня.

Я не сомневалась, что как только Мороз разберется со своими делами и проблемами, Катю он заберет. Глупо было надеяться, что те документы, которые мне оформил Максим, сыграют хоть какую-то роль.

Так что, в общем, мысли у меня были невеселые. Вот так просто, за одну ночь, моя жизнь снова круто изменилась. И я пока не знала, как мне быть дальше…

Однако вечер наступил, следом ночь, а Герман так и не пришел.

Как и на следующий день…

Я честно ждала неделю. Порывалась позвонить Максиму, и не раз. До этого я никогда не доставала тот самый номер, который мужчина дал мне на случай экстренной связи. Сейчас же…

Такое было уже трижды.

Но что-то меня останавливало. Будто интуиция говорила — еще не время. И я давала себе еще один вечер, потом еще один.

Я все ждала, но Германа так и не было. Я стала плохо спать, потому что подолгу не могла заснуть, все прислушивалась к звукам в ночной тишине. Мне все время казалось, что вот-вот скрипнет дверь, и Мороз появится на пороге моей спальни.

Я уже даже начала думать, что, может, он специально меня наказывает за то, что догадался о моих сомнениях. Я бы не удивилась и такому раскладу — настолько Герман умел удивлять и ставить в тупик своими поступками.

И когда я уже стала сомневаться в том, что вообще дождусь возвращения отца Кати, это произошло.

Ровно через одиннадцать дней.

Когда я вышла из ванной за забытым бельем, привычно вытирая волосы полотенцем на ходу, то сразу поняла, что атмосфера в комнате изменилась. Что-то было не так. Очень медленно я оглянулась назад и едва не закричала от неожиданности — в кресле, стоявшем у стены, сидел он. Герман.

Тень скрывала его лицо так, что видны были лишь губы. И они искривились в привычной усмешке.

Все-таки пришел…

— Подойди ко мне…

Ох, мне не стоило слушаться. Не стоило поддаваться обстановке. Следовало остановиться, задать все вопросы, прояснить ситуацию. Но вместо этого ноги сами собой понесли меня к нему.

Шаг, еще один. Еще пара. И вот я уже стою в опасной близости от полуночного гостя.

— Ближе, Есения.