Невинная для бандита

Такая красавица! Даже удивительно, что такая вот замечательная малютка вышла у такого бесчувственного папаши. Почему-то я сразу решила, что она именно его дочь — настолько жадно тот смотрел на ребенка — будто готов был вырвать у меня из рук.

— Да уж, не повезет тебе, когда подрастешь, — сказала, меняя подгузник девочке. — Никаких поклонников не будет с таким отцом-то. Мигом всех разгонит.

Хотя, может, в чем-то я ей даже чуть-чуть завидовала. Я своего папу не знала. Он ушел, как только узнал, что мама оказалась в положении. Дескать, не желал тратить свою жизнь на спиногрызов. Мама, конечно, скрывала от меня эти неприглядные подробности. И если бы не сестра, я бы так и думала, что отец у меня — летчик-испытатель, который не вернулся с задания. Была ли я этим расстроена? Конечно, отчасти. Но мама нас обеих так любила, что этого хватало с лихвой.

Катюша оказалась чудесным ребенком — капризничала в меру, зато улыбалась часто и от души.

Я даже не сразу заметила, что что-то изменилось — настолько погрузилась в общение с крохой. Хотя стоило бы оглядываться по сторонам — потому что охранник, который дежурил в дверях, куда-то исчез, зато вместо него на пороге комнаты появились трое в темных масках.

Я испуганно посмотрела на них, тут же прижав к себе девочку.

— Ребенка отдай, — приказал один из них, тот, что покрупнее.

— Что? — шокированно спросила я. — Кто вы? Как вы сюда попали?

— Слишком много слов. Ребенок! — и протянул руки, делая шаг вперед.

Я интуитивно отшатнулась, а Катюша словно почувствовала, что ситуация стала опасной — громко заплакала.

— Давай по-хорошему, — заговорил другой. — Нам нужен только ребенок. Отдай, и не пострадаешь.

У меня был небогатый выбор. И хотя я мало что понимала в криминальных разборках, отлично догадывалась, что судьба у малышки будет незавидная, если я поддамся страху и отдам ее — либо станет разменной монетой и пострадает, либо ее и вовсе убьют. О себе в тот момент я почему-то даже не задумалась — просто не успела. В голове была только одна мысль — защитить ребеночка.

— Ей… нельзя, — ляпнула, надеясь отвлечь незнакомцев.

— Что нельзя? — спросил первый из них.

— К чужим на руки нельзя.

— Что за херня? — нетерпеливо вмешался второй. Третий же сохранял молчание и стоял позади товарищей с оружием в руках. — Не хочешь по-хорошему…

— Вы же не знаете, как с ней обращаться. Она будет плакать, и все равно вам покоя не даст.

Мужики переглянулись.

— Да по херу, — наконец выдал один из них и решительно направился ко мне. Я едва успела развернуться боком так, чтобы Катя оказалась как можно дальше от нападавшего, а свободной рукой схватила лежащие на комоде ножницы и выставила те перед собой.

— Не подходите! — прикрикнула я, отчего малышка снова зашлась плачем.

Мужчина и правда остановился. Но лишь затем, чтобы заржать в голос.

— А ты ничего, бойкая. Люблю таких трахать. Пойдешь с нами — вечером развлечемся в парнями.

— Время, — подал голос третий. — Система скоро перезагрузится. Надо уходить.

За какие-то мгновения нападавший оказался рядом и вывернул мне руку, а затем я почувствовала сильный удар, и в глазах потемнело…

Очнулась я в той же комнате, где провела последние дни. Голова болела, а стоило мне попытаться встать, как она ещё и закружилась.

Первой более-менее четкой мыслью стал вопрос — что с Катей. Но судя по всему, в комнате я была одна.

До ванной добрела с трудом — меня пошатывало и немного мутило. Умывшись, попыталась собрать мысли в кучу и вспомнить хоть что-то. Но, увы. Последнее, что я помнила — как незнакомец в маске выкрутил мне руку, а затем все, удар.

Я все ещё стояла перед зеркалом, разглядывая свое бледное отражение, когда дверь комнаты открылась, и вошёл Герман. Он тут же прошелся по мне сканирующим взглядом и, кажется, остался опять недовольным. Впрочем, другим я его и не видела…

— Тебе прописали постельный режим, — проворчал он, выразительно глядя.

— Мне… в туалет надо… Было… — пробормотал я, теряясь под давлением мужчины.

Мороз сделал шаг назад, красноречиво намекая на то, куда мне следует пойти. И я не стала спорить. Побрела к постели. Правда, как назло, голова по-прежнему кружилась, и я едва не завалилась прямо перед хозяином дома.

Не завалилась. Потому что крепкие руки меня вовремя поймали. И от неожиданного контакта с Германом у меня перехватило дыхание, а его взгляд… В нем промелькнуло что-то такое, чего я ещё ни разу не видела, но определить попросту не успела — Мороз снова стал собой. Равнодушным и непробиваемым.

— Надеюсь, теперь понятно, почему ты должна соблюдать назначения? — холодно произнес он, продолжая меня поддерживать.

— Понятно, — пробормотала я и поспешила выбраться из его рук.

— Врач навестит тебя чуть позже. Таблетки и то, как надо принимать, на тумбе. Еду тебе также будут приносить. В твоих же интересах сделать все, чтобы поскорее поправиться.

Чего ещё стоило ждать от этого истукана? Что он будет беспокоиться обо мне? Да конечно! У этого человека вместо сердца ледышка!

Стало обидно и неприятно. Но мне не хотелось показывать своих эмоций.