Невинная для бескрылого (СИ)

— Меня и без афродизиака так пробрало. В общем, всё, что рассказала Роза, чистая правда, — если подружки знали в мельчайших подробностях про все похождения Розы, то Соня в этом плане слыла молчуньей. — А ты неужели рассталась со своей девственностью?

Маша улыбнулась, покачала головой.

— Нет, не тронул. Девчонки, а у всех мужиков члены такие… — и она попыталась показать пальчиками.

Девчонки прыснули. Присутствие Маши и её наивность подняла им настроение.

— Ой, Машка. А как тогда?

— Не знаю. Но он реально меня пугает иногда. Ночью поверил, а утром потащил к врачу. Постоянно напоминает, что я его трофей и он станет моим первым мужчиной. Записал на массаж, и там же обсуждал возможность пирсинга. А ещё мне там сделали стрижку, — и девчонки в очередной раз прыснули.

До парней долетел заливистый смех, точь-в-точь, как тогда, в кафе.

«Слышь, бескрылый, послушай, о чём они говорят. Ты же можешь?» — попросил Алекс свою ипостась.

Точно читая его мысли, Макс засмеялся:

— Алекс, девчонки обсуждают, что ты болван. Моя кошка ржёт не может.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Болван? — нахмурился парень. — Потому что я не трахнул? — подбирать слова не хотелось.

— Нет, потому что про невесту рассказал. Ты не влюбился часом? Одной про другую рассказывать? Ты что, Маше предложил тебе яйцо снести? — и Макс с Эдом загоготали. — Слушай, я своей не предложил котёнка родить. А ты из Маши наседку сделать. Представляешь, Маша с яйцом? Это всё равно, что анекдот про Золушку, спираль которой в полночь превратиться в тыкву.

12. В раздевалке

Девчонки-пересмешницы прохаживались перед ребятами. И те и другие что-то обсуждали: одни эмоциональнее, другие сдержаннее.

— Машка, неужели так и не попробуешь? — Роза подкалывала подругу.

— А надо? Представляешь, он тогда точно меня запомнит на всю жизнь: «Маша, которая не дала!» — она подняла палец вверх, показывая значимость сказанного.

— Ага, а сама станешь святой Марьей: которая хотела, но не давала, от того и страдала, — Соня не отставала от подруг.

Парни, в свою очередь, подкалывали Алекса:

— Ты в историю Зоммера войдёшь как дракон, который не смог порвать девственницу.

— Нет, как Дракон, у которого не встало!

— Доприкалываетесь, сожгу обоих, а пепел по ветру пущу, — не сдавался парень.

Так, с шуточками да прибауточками, они подошли к раздевалкам. Молодые люди направили девушек в кабинки, а сами якобы за вещами пошли.

— Эд, Машин смартфон у тебя? — три заговорщика выставили щиты, чтобы их никто не мог подслушать.

— У меня. Тебе сейчас отдать? Ты же не хотел, чтобы у неё была связь. Или отпускаешь сразу после терм? — Эд полез с борсетку, достал оттуда аппарат.

— После терм заберёте её. У меня уже яйца опухли, лопнут скоро. К Стасе поеду. Она ждёт. Макс, вот тебе мой смарт. Поставь программу слежения. Пусть девочка отдохнёт немного без меня. И ещё кое-куда надо завернуть.

Алекс собрался уходить, когда его окликнул Макс:

— Друг, ты не дури, я тебе серьёзно. Ты знаешь, что у меня отец судья. Он говорит, что на процессах прокуроры из Хивернии сидят. Ладно бы ты с ней нигде не маячил. Ты же даже в столице умудрился засветиться.

— Спасибо. Я подумаю, — Алекс махнул рукой и направился к кабинке.

Маша сидела на полке и ждала парня. Она прикрыла по привычке глаза. Сама себе усмехнулась. Напридумывала бог знает что. Действительно «голые термы» только звучит неприлично: под водой ничего не видно, а на суше халаты. Да и что может быть эротичного в обнажённом старческом теле? Девушка вспомнила пожилую пару земляков.

Щелчок двери вернул её в действительность. Это был Алекс. Он повесил на крючки вещи, потянул за руку девушку, прижал к себе.

— Почему ты такая маленькая? — спросил он её макушку.

И правда, она едва доставала ему подбородка. Это не она такая маленькая, это он высокий. Она обняла, прижавшись щекой к его груди.

— Что-то случилось? — девушка почувствовала перемену, произошедшую, пока он ходил за одеждой.

— Маша, ты ведь не останешься, даже если я предложу тебе полный пансион? — голос был наполнен тревогой.

Она выдохнула. В уголок глаза выскочила слезинка.

— Нет, Алекс, ты прости… Ты… ты очень хороший. Добрый. Но я не могу. Я не хочу быть твоей дорогой игрушкой. Я не смогу тебя делить с другой.

Воздух накалялся от вырывавшегося признания. Ей хотелось сказать: «Я тебя люблю». Хотелось, но она затолкала эти слова поглубже. Она не знала, а правда ли его любила, и эта боль в сердце от скорой разлуки или просто потому, что сказка подходит к концу. Красивая сказка.

— Ты прости меня, Маша, что похитил тебя. Я не думал, что всё зайдёт так далеко. Но ты такая смешная, такая дерзкая, что я не мог по-другому. Ты бы не полетела, если бы я просто предложил?