Невинная для босса (СИ)

— Доброе утро, — начала я, стараясь говорить уверенно, хотя внутри всё равно чувствовалось лёгкое напряжение.

— Итак, что ты подготовила? — её голос прозвучал нейтрально, без намёка на недовольство или иронию.

Я разложила перед собой материалы и начала говорить:

— Я изучила наши основные конкурентные бренды. Они делают акцент на эмоциональной связи с клиентом, в то время как наша стратегия больше сосредоточена на продукте. Например, у нас есть потенциал для продвижения линейки шоколада как подарочного сегмента, особенно с акцентом на индивидуальные дизайны упаковок. Это может привлечь дополнительную аудиторию, особенно в праздничные периоды.

Алиса слушала внимательно, изредка кивая. Я продолжила, рассказав о преимуществах конкурентов, их маркетинговых приёмах и возможностях для нашей компании.

— У тебя есть конкретные предложения? — спросила она, склонив голову набок.

— Да, — ответила я и представила несколько идей.

Когда я закончила, Алиса неожиданно улыбнулась — нешироко, но тепло.

— Хорошая работа, Вика, — сказала она. — Чувствуется, что ты подошла к делу с интересом и вдумчиво. Продолжай в том же духе.

Я чуть не открыла рот от удивления.

Похвала? От Алисы Владимировны?

Я этого ну никак не ожидала!

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как внутри разливается тепло.

— Знаешь, — неожиданно сказала она, откладывая бумаги в сторону и пристально глядя на меня, — я хочу поговорить с тобой о личном.

Я напряглась, не понимая, куда она клонит, но её голос звучал не так, как обычно. Он был мягче, и в нём сквозило нечто похожее на сожаление.

— Вик, — начала она, — я не желаю тебе зла. Но я вижу, как ты общаешься с Владиславом Сергеевичем, и должна тебя предупредить: будь осторожна.

Я растерянно посмотрела на неё, чувствуя, как сердце учащенно забилось.

— Алиса Владимировна, я не совсем понимаю…

— Понимаешь, — перебила она. — Он бабник. Сердцеед. Умеет красиво говорить, ухаживать, заботиться. Он точно знает как девушке, которую ему приспичило трахнуть, запудрить мозги, а потом делать с ней всё, что захочет, где захочет и когда. Захочет в его кабинете на столе, значит так и будет. Захочет в машине или в джакузи…

Я бросила на нее хмурый взгляд.

В джакузи?

Вот чёрт!

— Но всё это продлится до тех пор, пока ты ему не надоешь, — словно не заметив моей реакции, продолжила она. — Поверь, я знаю, о чем говорю. Со мной это уже случилось.

Ее слова звучали с нотками горечи и обиды. И тут меня медленно накрыл шок.

Передо мной сейчас сидела не привычная дерзкая львица, а несчастная женщина с разбитым сердцем.

— Он был со мной, Вик, — продолжила она, опустив взгляд. — Говорил те же слова, что, возможно, говорит тебе. Что я ему нужна, что он с ума по мне сходит, что никогда не отпустит, а я верила. А потом он просто сказал, что между нами всё кончено. Я надоела ему, и он спокойно переключился на другую.

Я нервно сглотнула. Именно так он мне всё и говорил!

Я сидела, хлопала ресницами и не знала, что сказать.

Я не то что в шоке, я в ужасе!

Она во многом попала в точку!

Алиса подняла глаза, ее взгляд был тяжелым, но в нем не было злости, только боль.

Много душевной боли.

— Ты думаешь, он будет другим с тобой? Нет, Вик, не будет. Не будь наивной дурочкой. Он крутит романы ещё с двумя девушками из других отделов, — продолжила она. — Думает, что мы друг о друге не знаем. Но мы знаем. Каждая из нас хотела, чтобы он был только с ней, но ему плевать. Ему важна только свобода и удовлетворение его потребностей. Уверена, что в Питере у него еще десяток любовниц найдется, с которыми он приятно проведет время, а потом вернется как ни в чем не бывало.

Я молчала, ошеломленная ее словами.

Боже, в какую грязь он меня затянул!

Как меня вообще угораздило в это вляпаться?

— Я говорю это не для того, чтобы тебя унизить или обвинить, — добавила она. — Просто подумай, Вик. Нужно ли тебе это? Хочешь ли быть еще одной галочкой в его списке побед? — она выдержала паузу, а потом спросила: — Знаешь о чем я жалею?

— О чем? — хрипло спросила я.

— О том, что меня никто не предупредил, что так будет. Я бы не стала с ним связываться, чтобы потом так не страдать.

Её голос прозвучал искренне, и от этого каждое слово оседало какой-то тяжестью в груди. Я кивнула, но ничего больше не смогла сказать. Образовавшийся ком в горле не позволил вымолвить и слова.

Всё это очень неприятно осознавать.

— Ладно, — она со вздохом выпрямилась и снова надела привычную маску начальницы. — Пусть это останется между нами, хорошо? Мне не нужны слухи.

— Конечно, — кивнула я. — Я никому не скажу.

— Хорошо, что мы друг друга поняли, — натянуто улыбнулась она. — Спасибо за работу, Вик. Можешь идти.

Я вышла из кабинета, но слова Алисы продолжали звучать у меня в голове. Боль, сомнения, настойчивое «подумай».

Но что, если она ошибается? Или… нет?

Рабочий день прошел спокойно и продуктивно. Я всё больше вникала в задачи и почувствовала себя частью команды. Коллеги охотно помогали, и я начала понимать, как устроена наша работа изнутри. Алиса Владимировна оставалась сдержанной, но лояльной, что удивляло и немного успокаивало.