Невинная для генерала драконов

Мое сердце колотится как безумное, пока двери кареты медленно открываются.

Первым я вижу Дриквела, верного советника Риана, его лицо светится гордостью и волнением. Сильные руки помогают мне грациозно спуститься на мощеную дорогу.

Передо мной расстилается путь из десятков шагов до величественно возвышающегося Храма Святых. Его древние стены, кажется, дышат историей и магией, которую мы стремимся вернуть в Авралию.

Вокруг бурлит море людей — благородные лорды в роскошных одеяниях, простые горожане в праздничных нарядах, дети с букетами полевых цветов. Их лица светятся радостным ожиданием. Все они собрались, чтобы стать свидетелями поистине исторического момента — коронации настоящего дракона и ведьмы.

Никто в Авралии не помнит своего прошлого. Лишь я и Риан знаем, как важно сохранять мир на наших землях. Как важно быть не просто правителями, но хранителями древней мудрости, защитниками баланса между магией и обычным миром.

На ступеньках Храма я вижу Его — моего возлюбленного, мою опору, единственного мужчину, способного заставить мое сердце трепетать даже спустя столько времени.

Мой дракон.

Мой Риан.

Мой Дракориан.

Его широкие плечи облачены в роскошный камзол неизменно черного цвета, расшитый золотыми нитями. На груди сверкает фамильная брошь в виде распростершего крылья дракона, глаза которого горят рубиновым огнем. Корона, ожидающая своего часа, покоится на бархатной подушке рядом с ним.

Моего дракона боятся, но почитают и уважают. И не просто так. С моими обидчиками Риан поступил сурово, но справедливо. Главные зачинщики заговора — дядюшка Матеус и Ганс Лейт — теперь отбывают пожизненное заключение на рудниках, своим трудом искупая грехи и алчность. Их судьба стала уроком для всех, кто посмеет угрожать миру в нашем королевстве.

Меня скорее опасаются, но лишь из-за непонимания природы моей ведьмовской силы. Но я верю, что скоро, очень скоро магия вернется в Авралию, и люди снова научатся ценить ее дары.

Вдох-выдох…

За спиной слышится звонкий голосок Айлин, которую Илма пытается утихомирить. Вокруг шум, гам, но я вижу только одно лицо, только одного человека.

Моего дракона.

Вдох-выдох…

И вдруг Риан, нарушая все правила, сходит со ступеней Храма и быстрым, решительным шагом приближается ко мне. Не успеваю и слова вымолвить, как оказываюсь в его крепких объятиях, поднятая над землей.

А дальше я тону в нежном, но одновременно страстном поцелуе. Вокруг взрывается восторженными возгласами толпа, слышатся радостные крики.

— Риан, что ты делаешь? — шепчу я, когда наши губы разъединяются. — Это же нарушает все традиции!

Его глаза сверкают озорным огнем, когда он отвечает:

— Я люблю тебя, моя единственная. И не намерен это скрывать. Пусть все знают, что я без ума от своей императрицы.

А затем Риан, не опуская меня с рук, под восторженные крики Айлин и шум толпы, величественно поднимается по лестнице Храма Святых. Лишь у самых дверей он ставит меня на ноги рядом с собой и разворачивается к народу.

В этот момент я чувствую, как по моим венам течет не кровь, а чистая магия. Мы стоим на пороге новой эры для Авралии, и я готова встретить ее рука об руку с моим драконом, моим императором, моей вечной любовью.

Риан, все еще держа меня за руку, обратился к собравшимся. Его голос, глубокий и уверенный, разнесся над площадью, заставив толпу затихнуть в ожидании:

— Народ Авралии! В этот знаменательный день я хочу объявить о важном изменении в законах.

Я почувствовала, как его пальцы чуть крепче сжали мою ладонь, и он продолжил:

— Отныне любой брак в Авралии будет заключаться исключительно по обоюдному согласию жениха и невесты. Молодые люди сами будут решать свою судьбу, следуя зову сердца, а не чужой воле. Никто — ни родители, ни опекуны, ни кто-либо другой — не вправе принуждать к браку против желания самих вступающих в союз.

Его голос стал твердым, почти грозным:

— Те, кто осмелится нарушить этот закон, понесут суровое наказание. Ибо нет ничего важнее свободы выбора в вопросах любви и семьи.

Я с изумлением и восхищением смотрела на Риана.

Неужели? Неужели мое нежелание вступать в навязанный брак так глубоко затронуло его сердце? Его слова, словно теплый бальзам, растекались по моему телу, наполняя душу благодарностью и любовью.

Окинув взглядом площадь, я заметила разные реакции на это заявление. Среди высшей знати царило явное недовольство — многие хмурились и перешептывались, явно недовольные потерей контроля над браками своих детей. Но простой народ… О, простой народ был в восторге! Люди улыбались. Их радостные возгласы эхом разносились по всей площади.

— Да здравствует император! Да здравствует императрица! — кричали они, и я чувствовала, как к глазам подступают слезы счастья.

А затем… Началась церемония. Необычная, такой Авралия еще не видела.

* * *

А потом… Началась церемония. Необычная, такую Авралию еще не видела.