Невинная для Лютого. Искупление (СИ)

Отец уже где-то впереди, в безопасности. Надо спрятаться, скрыться от жестокого Чеха, которому надоело играть нашими жизнями, и он решил избавиться от марионеток, которые посмели укусить того, кто дёргает за ниточки.

Суд, тюрьма, показания Берегового — этого уже было достаточно, чтобы убить нас всех. Но я была уверена, что меня Чех желает убить не поэтому, а чтобы не допустить союза с Носовым. Больной ублюдок наверняка в курсе, что Григорий ежедневно посылает мне цветы и подарки, и ему всё равно, что я вовсе не собираюсь отвечать согласием.

— За городом нас ждёт вертолёт, — отрывисто пояснил Дэми. — Нас отвезут на аэродром… Он нелегальный, поэтому ни с кем не заговаривайте. Орлов уже там на своём самолёте. С кем надо, Макс договорится. Вывезем вас из страны тихо и незаметно. Дышите глубже и не…

И тут раздался странный резкий звук, на стекле окна расцвели трещинками прозрачные «цветы». Вскрикнув, и я вжалась в сидение. Дэми выдохнул:

— Твари! Лина, спокойно, машина бронированная.

Но снова тот противный звук, и сидящий рядом со мной мужчина захрипел и обмяк. Я покосилась на расплывающееся на его груди алое пятно и прижала к себе Сашу.

Дэми выругался и, крутанув руль, крикнул:

— Держитесь!

В круговерти деревьев и домов я зацепилась взглядом за преследующий нас чёрный автомобиль. Из боковых окон торчали дула, по нам вели непрерывный огонь, и бронь машины моего телохранителя явно была недостаточной. Стёкла шли трещинами, о том, что корпус уже не раз пробили, я старалась не думать.

И тут в наших преследователей врезался джип. Узнав вторую машину, я вскрикнула:

— Папа!

Дэми выкрутил руль и вошёл в поворот, за которым скрылся вспыхнувший пожар. Автомобили загорелись мгновенно, будто спички, и я зарыдала, прижимая к себе сына:

— Папа, нет!

— Деда! Ма… Кхе-кхе!

Сын начал задыхаться и я, глотая слёзы, распечатала ингалятор и прыснула лекарство. Саша судорожно втянул воздух и слабо откинулся на мою руку. Затылок стянуло льдом ужаса, сердце будто проткнули ножом и провернули. Я не могла оглянуться, не в силах посмотреть, чтобы не напугать ребёнка ещё сильнее, но… Папа там! Возможно, горит… умирает. А я ничего не в силах сделать!

— Дим, — с мольбой посмотрела на телохранителя, но тот лишь выругался сквозь зубы и еще прибавил газу.

Закусив губу, я молча плакала и целовала сына в макушку. Дэми будет защищать нас ценой собственной жизни и не повернёт назад, чтобы подвергнуть ещё большей опасности. Даже ради спасения жизни моего отца.

Я же поверить не могла в жестокость судьбы. Сначала Лёша, теперь папа… У меня ничего не осталось. Мысленно отвесив себе пощёчину, попыталась прийти в себя и подумать о детях. Сашенька и моя нерождённая малышка — самое важное! Я должна защитить их! Ради них мой отец и муж подвергли себя опасности. Позже подумаю, что с ними… Нет. Я буду надеяться, что они живы. Ведь, пока нет трупа — нет смерти.

Уцепившись за эту мысль, ещё недавно казавшуюся мне чудовищной, я приказала:

— Дэми, быстрее. — Убедившись, что Саше лучше, чуть отстранилась и с усилием улыбнулась сыну. — Я помогу дяде?

Один из охранников сидел рядом с Димой, и, держа оружие наготове, посматривал назад. Тот, что обмяк справа от меня, выглядел ужасно. Белое лицо, алое пятно на груди и поза, словно его согнули, как прут. Сжав зубы, я прикоснулась к могучей шее и, уловив пульс, облегчённо выдохнула:

— Жив.

— Перевязать сумеешь? — уточнил Дэми и переключил передачу. Машина загудела, как дикий зверь и полетела по трассе еще быстрее.

— Постараюсь, — кивнула я и, раскрыв единственное, что мы успели взять — рюкзак Саши, вынула аптечку.

Стянув с шеи длинный шарф, я рванула рубашку на груди охранника. Увидев рану на плече, судорожно сглотнула, но, сжав губы, быстро обработала перекисью и, прижав кусок рубашки, обмотала шарфом. Отчиталась Дэми:

— Навылет.

По спине от перенапряжения струился пот — ворочать тяжелого мужчину оказалось непросто. Живот сжимался в тонусе, и я постаралась расслабиться и дышать глубже. Саша, обняв меня, затих и, кажется, даже задремал.

Через полчаса Дэми свернул на просёлочную дорогу, и машину сильно закачало. Я с волнением посматривала на раненого, молясь про себя, чтобы он выжил.

Автомобиль замер посреди небольшой поляны. В сторону уходил густой лес, вдоль которого тянулась недлинная асфальтированная полоса. Я ошеломлённо протянула:

— Это… аэродром?!

— Выходите, — сухо бросил Дэми и кивнул второму охраннику: — Отвези Гошу в больницу. Дальше я сам.

Мужчина кивнул и, стоило нам с Сашей выбраться, автомобиль рванул с места. Дэми, оглядываясь, потянул нас к небольшому самолёту, с трапа которого к нам спускался высокий мужчина со шрамом от ожога на щеке и пронзительным взглядом чёрных глаз.

Я помнила этого человека. Друг моего мужа. Максим Орлов.

Глава 41 Лютый

Через три дня я поднялся с кровати. Еле ходил, но и лежать больше не мог. Там где-то, в сотнях километров отсюда, моя семья в опасности. Жена, сын, родные. В них вся моя жизнь. Мой живительный воздух.

— Куда это ты? — проворчал отец Василий и поставил на стол полумысок с варениками.