Невинная для миллиардера. Притворись моей (СИ)

— Ты был как гром среди ясного неба, — он усмехается. — И ты был немногим старше Дениса, когда он умер, но так сильно отличался от него. Наденька и я были потеряны. Ты тоже был потерян, поэтому мы решили помочь тебе.

— Я бесконечно благодарен вам обоим.

— Когда я увидел тебя, я понял, что должен тебе как-то помочь, — говорит он. — Сначала, я думаю, именно это меня зацепило. Мы увидели проблемного мальчика, который нуждался в помощи, и захотели поучаствовать в твоей жизни.

У меня нет слов, поэтому я молчу и позволяю ему продолжать.

Он похлопывает по кровати.

— Дай мне свою руку, Лева, — говорит он, и я беру его дрожащую ладонь.

— Я хотел, чтобы ты был моим сыном, — со слезами на глазах произносит он. — Я хотел усыновить тебя, и ты бы стал Леоном Викторовичем. В тот момент дело было уже не в Денисе. Дело было в тебе. Ты изменился. Ты хорошо учился, и я гордился тобой.

Я тоже не могу сдержать слез.

— Это всё благодаря вам, — говорю я.

— Наденька не согласилась, — шепчет он. — Она думала, что это будет предательством по отношению к Денису, если мы усыновим тебя. Она любила тебя, Лева, но в её сердце было место только для одного сына.

Я сжимаю его руку, тронутый тем, что он поделился со мной чем-то очень личным.

— Мне приятно знать, что вы вообще рассматривали такой вариант, Виктор Михайлович, — говорю я.

— Может быть, на бумаге ты и не мой сын, но ты мой мальчик, — говорит он сквозь слезы. — Я хочу быть рядом с тобой и твоей женой. Я хочу однажды познакомиться с твоими детьми и хочу передать тебе свою компанию по наследству.

— Вы будете рядом со мной ещё долгие годы, чтобы учить меня, как управлять фирмой, — говорю я, смеясь сквозь слёзы. — Сначала вам нужно отдохнуть, чтобы вас выписали отсюда. Затем я бы хотел поехать с вами туда, где похоронен ваш сын, — добавляю я.

— Я тоже этого хочу, — отвечает он, рыдая. — Я тоже очень этого хочу.

Глава 56

Вероника

— Я могу приготовить нам что-нибудь, — предлагаю я, когда мы заходим в наш дом.

Мы только что вернулись из больницы домой, чтобы отдохнуть. Виктор Михайлович пока в больнице, и мы вернемся за ним через несколько часов.

Леон качает головой.

— Больше всего сейчас я хочу пойти в постель с женой, — говорит он.

Я смеюсь.

— Ты хочешь заняться сексом? У тебя есть на это силы после той ночи, которую мы сегодня пережили?

— Мы одни дома, — отвечает он, медленно развязывая галстук и снимая его. — Я могу любить свою жену, где захочу.

Я снимаю одну туфлю, и она отлетает в сторону, прежде чем я успеваю снять другую.

— И где начнём? — спрашиваю я.

— Да вот прямо здесь, на полу, — отвечает он, приподняв бровь и сбрасывая пиджак.

— Ты так сильно хочешь меня? — шепчу я, расстегивая молнию на юбке и опуская её вниз.

— Я всегда тебя сильно хочу, — ухмыляется он, быстро расстегивая пуговицы на рубашке.

Она падает вниз, обнажая его торс.

Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть татуировку у него на руке.

— Не могу поверить, что под всеми этими узорами скрывается лев.

— Да, — он опускает руки на пояс. — Помнишь, как мы договаривались? Я покажу тебе свою старую фотографию с татуировкой, если ты возьмешь мой член в рот и так будешь долго меня уговаривать.

Я провожу пальцем по своим губам.

— Я готова, если ты готов.

Он оглядывает меня с ног до головы.

— Ты не готова. Раздевайся, Вероника.

Я быстро сбрасываю юбку и блузку, пока не остаюсь босиком в одном лишь белом лифчике и розовых кружевных трусиках.

— Давай скорректируем уговор, — говорит Леон, расстегивая ремень.

— Мне понравилась та сделка, которую мы заключили ранее, — я упираю руки в бока. — Один минет за фотографию твоей татуировки.

— И один долгий и медленный куни от меня, — предлагает он.

Он снимает штаны, за ними следуют боксеры, оставляя его обнаженным и возбужденным.

Я опускаю взгляд.

Его кулак обхватывает член, проводя по нему длинными движениями.

— Только попроси меня, Вероника. Я сделаю для тебя все, что угодно.

Я смотрю ему в глаза.

— Ты это серьезно?

Он протягивает руку к моему лицу.

— Я серьезен, как никогда. Я сделаю для тебя все, что угодно. Все, о чем ты попросишь.

Я протягиваю руку, чтобы расстегнуть лифчик.

— Ты будешь любить меня всю оставшуюся жизнь?

— Да. — Он проводит пальцем по резинке моих трусиков.

Я поднимаю подбородок.

— Ты же не собираешься снова испортить мои трусики, правда?

Он издает тихий смешок.

— Не могу обещать.

Я наклоняюсь, чтобы взять его член в ладонь.

— Если ты покажешь мне фотографию своей татуировки льва, я сяду тебе на лицо и буду его сосать.

— Женщина, что ты делаешь со мной!

Я смеюсь.

— Это означает «да»? Ты согласен на эти условия?

— Я согласен, — он приближается, чтобы поцеловать меня. — Я покажу тебе фото. Снимай трусики, пока я не разорвал их в клочья.

Я быстро снимаю их и откидываю подальше.

Он оглядывает меня с головы до ног.

— Встретимся в нашей спальне через минуту!

— Через минуту? — я смотрю на часы. — Тогда время пошло!

Леон бросается бежать по коридору.

Я не могу оторвать глаз от его голой задницы, пока он бежит.

— Я люблю тебя! — кричу я ему вслед.

Оглядываясь через плечо, он отвечает:

— Я тоже люблю тебя! И всегда буду любить!