Невинная для вампира

— С Рэмунасом Вилкасом. Он литовец. Если встретишься с его дядей, поймешь, кто из них настоящий упырь. Слову Рэмунаса можно верить, я бы даже сказал у него есть понятие о чести. Ты слышал почему он теперь управляет всеми активами и от лица клана ведет дела?

Судя по создавшейся паузе, Денис сделал какой-то жест. Рэмунас оскалился. Дядя. Он, что называется, был ненадежным партнером. Из-за прошлой его такой выходки два года назад едва не прогорели все договоренности с правительством! Там согласились забыть только тогда, когда поверенным в делах сделали Рэма.

Вадим на улице снова выдохнул дым.

— Хотя глава клана по-прежнему Леонас. Я иногда думаю, чем мерзотнее вампир, тем больше его подчиненные ловят с этого кайф. Поэтому, Дэн, я уверен в двух вещах: нам с тобой повезло, что мы имеем дело с Рэмунасом и тебе у них не понравится. Не дерзи Вилкасу. У него очень чуткие уши.

Рэмунас еще шире улыбнулся. Несмотря на его нелюбовь к оперативникам, Вадим ему нравился. Его, в отличие от дяди, устраивали договоренности и предсказуемое завтра. Худой мир лучше бессмысленной войны.

Рэмунас слышал, как отворились двери и хостес поздоровалась с гостями у входа.

— Нам к хозяину, — сообщил ей Вадим.

— Сейчас ему доложу.

Рэмунас ощутил ее быстрые шаги. Девушка спешила в закрытый для посетителей зал. Он кивнул хостес как только та оказалась в дверях, давая понять, что о гостях ему известно. Тем временем оперативники замешкались у гардероба.

— Чтобы ты там ни думал про клан, — говорил Вадим, — на опыте девяностых стало ясно, что лучше организованные вампиры, чем упыри. Меньшее зло.

— У меня отец работал тогда… — последовала пауза. — Погиб.

— У меня тоже достаточно поводов их ненавидеть, — продолжил старший оперативник. — У друга сестру сделали одной из них. Рэмунас смог приструнить ту банду. Благодаря Вилкасам в Питере спокойно. Если б чиновники и дальше продолжили от высших нос воротить, мы бы захлебнулись в крови…

Рэмунас и Леонас Вилкасы попали на русский север потому, что вынуждены были бежать из Европы. Когда Рэм приехал в Петербург, даже его, повидавшего жестокости, поразила сложившаяся там ситуация. За несколько лет он подчинил себе городских диких. Самые отъявленные кровопийцы попрятались по лесам и стало спокойно.

Взамен его делу и финансовым активам никто не угрожал — хотели бы они однажды наткнуться в собственной спальне на зверя? Рэмунас мог бы сказать, что был опечален из-за неудавшейся сделки и за низшими не уследил. Потом он демонстративно оторвал бы кому-нибудь из особо провинившихся голову. Поэтому оперативники звали его доном Карлеоне — должно быть, он напоминал им главаря мафии.

— Я бы еще век их на нашу землю не пускал, — заявил Денис. — Стрелять бы в них как в советское время.

— Придется мириться с тем, что есть сейчас, — оперативники приближались. — А так конечно да, лучше бы перестрелять.

Рэмунас улыбнулся. Бездушное холодное выражение лица у него выходило легко. Оно давало собеседнику понять, что перед ним высший хищник. Рэмунас налил себе еще чая и насладился запахом. Хозяин поднял голову и сделал широкий жест:

— Присаживайтесь.

Денис передернул плечами, взглянув на него. Большинство чистокровных способны влиять на людей, но оперативники обучены способам не слушать волшебный голос и знают, что таким как Рэмунас нельзя смотреть в глаза. Глаза цвета синего неба — признак чистой крови. Таким взглядом в России обладали лишь пара его сородичей.

— Давайте к делу, — сказал хозяин.

Вадим не стал затягивать и выложил на стол папку.

— Надо избавиться от этого типа. Здесь все на него.

Рэмунас взглянул на документы. В Леонбласти на полустанках стал мелькать какой-то гастролер. Нападал на людей и плодил диких. Если бы он принадлежал к клану, его уже давно ждала бы расправа. Видно, кто-то из тех, кто появился в девяностые, вышел из лесов.

Рэмунас вздохнул. Если бы его сородичей расплодилось видимо-невидимо, они погибли бы от голода. Первые появились в Америке во время войн колонизаторов с коренным населением и сражались с людьми два столетия. Воинственные чистокровные вымерли или были истреблены. Самый практичный в девятнадцатом веке предложил американцам договор. Кровь стало можно покупать по контракту и необходимо было контролировать количество кровопийц.

Однако договоры между врагами никогда не выполняются честно. Вскоре дикие начали расползаться по другим странам не без помощи чистокровных, заинтересованных в новых владениях. Только где-нибудь начинался кровавый произвол, рано или поздно приходилось звать к себе клан — единственных, кто мог эффективно найти на кровопийц управу.

Рэмунас посмотрел на оперативников. В этой борьбе не будет победителя, но всегда будет тот, кто погибнет из-за интриг.

Рэмунас отодвинул в сторону папку.

— Я бы никогда не допустил такого на своей территории. Мне жаль, что стоит отъехать от города… — это был намек на то, что клану дальше чем Петербург и его окрестности заходить не давали.

Рэмунас давно хотел больше, а Леонас — много больше.

— Что нужно, чтобы ты вмешался? — отчеканил Вадим.