Невинная для Варвара

Перехватывает за рукав, на себя тянет. Ближе подходит, дрожащими руками за шею обхватывает, вздыхает шумно и, потянув, неуверенно прижимается поцелуем. Языком скользит по губам, и столь неумелая ласка разгоняет возбуждение по телу.

Сжимаю бока, отчего Цветочек пищит, но упорно прижимается ко мне. Дёргаю на себя и сам целую её. Толкаюсь глубоко в рот, прикусываю губу. Жасмин дрожит, цепляется за плечи, покорно принимает мою грубость, только тихонечко постанывает. Чем сильнее меня заводит.

Чувствует мой стояк и замирает. Прерываю поцелуй и стираю ниточку слюны с её пухлых сочных губ.

— Ты действительно хочешь этого? Я ведь могу, Мина. Задеру подол твоего балахона, нагну возле стола, спущу твои трусики до колен и трахну, — говорю грубо, без прикрас, и от каждого моего слова девчонка вздрагивает как от удара. Краснеет, глаза шире открывает. Касаюсь щеки, дёргается, но, зажмурившись, заставляет себя замереть.

— Я не наивная, Натан Артурович. И готова к этому, — заявляет глупышка.

— Натан Артурович, — раздаётся из коммутатора голос Галины Павловны. — С проходной звонят, к Жасмин братья приехали, требуют немедленно пропустить их к родственнице.

И тут-то все странности её поведения и предложения становятся понятными. Цветочек расстроенно жмурится, теряет всю свою воинственность. В размерах уменьшается. Разворачивается и распахивает дверь.

— Стоять! — рявкаю, вздрагивает и останавливается. — Закрой дверь и сядь на диван.

Безропотно выполняет, я же требую пропустить этих родственников и занимаю своё кресло. Смотрю на макушку малышки, прикидываю всевозможные варианты.

— Послушай. Ты совершеннолетняя и свободная девушка.

— Не для них, — бормочет и плачет очень тихо, как мышка.

— На меня посмотри! Что они хотят от тебя?

— Отдать меня замуж за партнёра отца.

— И ты решила, если лишишься девственности, то свадьбу расторгнут?

— Да, — кивает, несмело поднимая глаза. — Они бы точно отреклись от меня и оставили в покое.

— Какая наивность, — усмехаюсь, а Жасмин злится. — Ну ты же вроде в медицинском учишься, должна знать, что девственность легко восстановить.

— Они бы не стали, — поджимает губы девчонка, хотя я вижу в её глазах потрясение от возможности такого исхода.

— Думаешь? Они не поленились приехать в Петербург, не испугались Валиева и разыскали тебя. И просто так отступили бы?

— Это уже неважно, — обреченно вздыхает Цветочек.

— Натан Артурович, к вам посетители, — опять из динамика льётся голос секретаря.

Жасмин вжимается в угол дивана, рюкзак свой к груди прижимает и затравленно смотрит на дверь.

— Проводите гостей в малый зал и подайте им чай, — отвечаю и поворачиваюсь к девчонке. — Ты сейчас идёшь на рабочее место, снимаешь копию с этих документов, обедаешь с Галей и принимаешься за свои обязанности. Поняла? — строго чеканю. Неуверенно кивает. — Вперёд, Цветочек.

Вручив малышке папку с документами по бесплатным делам, выталкиваю в приёмную. Грожу кулаком, чтобы не начудила ничего, пока меня нет, и иду разбираться с братьями. По дороге звоню Валиеву. Надо знать, с чем предстоит разбираться.

— Что за альтруистические порывы, Рахлин? — подозрительно интересуется Саид, услышав мой вопрос.

— У меня нет на это времени. Они сейчас сидят в моём офисе и ждут Цветочка, — раздражаюсь я. — Говори, чего вы там порешали?

— Ничего не решали, они тупо продали девчонку, — отрывисто отвечает друг. — Я смогу вырваться только к выходным. Приеду и разберусь сам. Спрячь её пока у себя.

— Слишком дорого встанет, — хмыкаю, заворачивая в светлое помещение.

— Ты, главное, помни: полезешь к ней — заставлю жениться, — грозит Саид.

— Возможно, это и не такая плохая идея. Мне как раз нужна жена. Без неё, как оказалось, продвинуться по карьерной лестнице затруднительно, — усмехаюсь, замечая, как у горцев, сидящих за столом, кулаки сжимаются. — Всё, Валиев, мне пора. Жену поцелуй.

Глава 11. Жасмин

Галина Павловна что-то говорит, спрашивает, отвлекает, предлагает. Но я практически её не слышу. В ушах очень громко бьётся собственное сердце, и паника оглушает почище отбойного молотка. Перед глазами тоже всё расплывается, вроде бы пялюсь в документы, но ничего не вижу, кроме черных пятен.

Мой план провалился. И даже если сейчас Натан сможет прогнать братьев, они ведь дождутся, когда закончится рабочий день, поймают и поволокут к отцу. А потом заставят пройти унизительное обследование.

Может, ещё можно убежать?

Лифт так близко…

Звук открывающихся дверей, словно выстрел, выводит меня из ступора. Я даже в сторону лифта делаю шаг. И замираю, сталкиваясь с чёрными глазами Саркисова. Вот только его мне не хватало. И под стол спрятаться не получится.

Неприятный мужчина идёт не один. Осматривает меня с ног до головы. Скрещиваю пальцы, надеясь, что он не узнает.

— Прервись, Ром, — останавливает собеседника и тычет пальцем в меня. — Кто это?

Светловолосый мужчина переводит взгляд на меня, брови хмурит, на Галину Павловну смотрит.

— Это наш стажёр, — подсказывает женщина. — Её Натан Артурович вчера на работу взял.

— Где-то я её уже видел, — щёлкает пальцами мужчина.