Невинная для Варвара

Что там за Мина ещё? Может, норм деваха? Мне не хватает нормальной женской компании. Разворачиваюсь и палю идущую малышку.

— Её же вроде не так звали, — хмурюсь, вспоминая имя. Привык цветочком звать.

— Она просит её так звать. Кстати, Мина ищет подработку. Может, поможешь ей? У тебя же куча клиентов в разных сферах и отраслях.

— Её с потрохами проглотят и выплюнут в любой крупной компании, — качаю головой, поворачиваюсь к Нике. — Она слишком домашняя, правильная, тихая. Да и для офисной работы нужны соответствующие навыки. Умение держать удар и отвечать. А что может она? Расплакаться и убежать разве что. Такие созданы, чтобы прислуживать. Беззубый мышонок, одним словом. Зря вы её из деревни забрали, деревня в ней всё равно осталась.

— Натан! — рычит шёпотом Крис и бьёт по предплечью. Вскидываю голову, замечая, как девчонка убегает, явно услышала меня.

— Вот об этом я и говорю, — замечаю, закатив глаза. И под испепеляющим взглядом двух женщин встаю. — Ладно, извинюсь перед ней.

Захожу в дом, обхожу периметр. И, конечно же, нахожу Мину на кухне.

— Пойдём за стол, Цветочек.

— Уходите, — бурчит, елозя тряпкой по столешнице.

— Я не хотел тебя обижать, — пытаюсь её развернуть к себе.

— Вы и не обидели, — отвечает и дёргает корпусом, вырываясь. Упрямая.

— Если не обидел, чего убежала? И посмотри на меня. Я пытаюсь извиниться, — добавляю стальных ноток. — Невежливо разговаривать с человеком, стоя спиной.

— А вы не тот человек, с которым я хочу разговаривать, — огрызается впервые цветочек.

— Надо же, зубки у мышонка всё-таки есть.

Девушка резко разворачивается, смотря на меня злыми глазами, полными слёз. Чёрт! Красивая малявка. Хрупкая такая, глаза медово-карие. Губы пухлые, алые, нос курносый. И я точно не планировал этого. Но, склонившись, целую.

Цветочек замирает с чуть приоткрытым ртом. Чем я нагло пользуюсь: слегка прикусываю нижнюю губу, толкаюсь языком. Хочу глубже, но девчонка по груди бьёт и отскакивает. Смотрит ошарашенно-испуганно. Пунцовая вся, а в глазах гнев разгорается. Надо же, новая эмоция.

— Тебе восемнадцать есть? — мой вопрос сбивает её с толку, ну, главное, вой не поднимает — уже хорошо. А то меня Валиев заставит жениться на ней.

— Мне девятнадцать! И я вас не извиняю! — выпаливает, вздёрнув курносый нос. Подхватывает здоровенную салатницу и гордо удаляется из кухни.

Глава 2. Жасмин

— Ты в порядке? — в комнату заходит Ника и, прислонившись к косяку, просто смотрит, как я собираю чемодан.

— Конечно, — улыбаюсь доброй женщине, что приютила меня почти два года назад. — Вы, наверное, устали, я закончу со сборами и приберусь в саду.

— Не надо, мы с Крис уже все убрали. Ты рано ушла. Из-за Натана?

— Нет, — преувеличено бодро мотаю головой. — Перед новым семестром волнуюсь.

— Ты справишься. Закрыла же первый год на отлично, — улыбается блондинка. — И моё предложение всё ещё в силе.

— Нет, Ника! — проявляю твёрдость, упрямо губы поджимая. — Я благодарна вам. Всем вам. Но мне и вправду пора самой учиться быть самостоятельной.

— Это не значит, что ты не можешь принять помощь друзей, — хмыкает женщина. — Тем более мы с Дамиром улетаем почти на полгода. И я волнуюсь за тебя.

— Я справлюсь, обещаю, — вымученно улыбаюсь, сама не верю собственным словам. Потому что одно дело — пытаться влиться в новое общество, но знать, что тебя поддержат. И совсем другое — остаться совершенно одной, рассчитывать только на себя и в случае падения руку помощи ждать неоткуда.

Аслановы хотя бы вернутся. А Кристина с Саидом вовсе переехали в другой город. И в Петербурге лишь наездами на какие-то значимые события, такие как Дни рождения или Новый Год.

— Ну ладно, — сдаётся Ника. — Спокойной ночи, Жасмин. Завтра Дамир завезет тебя в общежитие.

— Спасибо, — искренне и крепко обнимаю женщину. — Я буду скучать.

— Мы тоже.

Ника уходит к себе, я же заканчиваю сборы. Умываюсь и, переодевшись в пижаму, укладываюсь спать. Долго смотрю на звёздное небо. Редко в Петербурге можно увидеть звёзды. Не то что в моём родном доме. Не к месту вспоминаю слова Натана. И прижимаю пальцы к губам. Он мне никогда не нравился. Наглый, беспринципный хам. Даже имя моё запомнить не в состоянии. Ладно, Кристина меня тоже зовёт цветочком, но к ней я уже привыкла. А он произносит это с издевательскими нотками. И поцелуй этот. Чтобы меня в очередной раз унизить. Но почему-то я думаю об этом поцелуе. Просто он первый.

Да, в девятнадцать лет меня впервые поцеловали. Узнай отец или братья о такой вольности, наверняка заставили бы Натана жениться. Хотя я в их глазах уже давно испорченная, опозоренная, обесчещенная и так далее, и тому подобное.

Ещё пару лет назад моя жизнь была понятна и проста. Выйти замуж за мужчину, которого подобрал отец. Стать хозяйкой семейного очага и тенью своего мужа. Рожать детей и создавать уют. Именно этому меня обучали с раннего детства. И я верила, что это моё предназначение.