Невинная для Варвара

Мужчина откидывается назад и прикрывает глаза. Кое-как остановив кровь, закрываю раны марлевыми повязками и лейкопластырем. Устало сажусь у его ног и стараюсь унять собственную дрожь.

— Через пятнадцать минут здание обесточат, — замечаю тихо, посматривая на часы.

— Иди домой, — в очередной раз гонит Натан.

— Хватит вам уже меня прогонять! Не уйду! Пока вы тут — я тоже тут! — голос срывается на истеричный писк. И я плачу.

— Не реви! — приказывает строго.

— Не реву, — бурчу, размазывая слёзы по щекам.

— Слышу же, ревёшь, — ворчит начальство и пытается развернуть к себе.

— У вас сотрясение, — упрямо поджимаю губы и, встав, прибираюсь.

В один пакет собираю окровавленные и использованные марли и салфетки. Убираю в аптечку ненужные материалы и ухожу на кухню. Чтобы умыться и принести воду для шефа, пока ещё свет есть.

Когда возвращаюсь, Натан преспокойно спит, а может, в обмороке. Вот не разберешь. Выглядит очень бледным и дыхание прерывистое. Укрываю его пальто и, плюнув на приказы, вызываю скорую. Также звоню вниз на проходную и объясняю ситуацию. Охрана приходит на помощь и обесточивает только часть здания, оставив один лифт и наш этаж.

Врачи приезжают быстро. Выслушивают мой сбивчивый рассказ о хулиганах в подворотне, которые напали на нас и хотели ограбить. Но мой отважный жених вступил с ними в драку и получил ранения.

Когда Натана начинают перекладывать на носилки, он просыпается. И мне кулаком грозит. Пусть побьёт, я согласна. Главное, чтобы выжил.

Мы едем в ближайшую больницу, и пока над ним хлопочут травматологи с медсестрами, мне велят дождаться полицию и дать показания. Оказывается, это стандартная процедура: если врачи видят ножевые или огнестрельные ранения, то автоматом вызывают полицию. Честно говоря, не знала об этом. Одно дело — врать врачам, а другое — полиции. Полагаю, именно этого и хотел избежать шеф.

Я очень нервничаю, заикаюсь, повторяю свою выдуманную историю приехавшим служителям закона. Когда просят описать нападавших, вру, что не запомнила, очень испугалась. Мне верят, оставляют номера телефонов. Просят связаться, когда жених очнётся, и уезжают.

Выжатая как лимон, я иду в палату к Натану. Он уже выглядит получше и спит под капельницами. Я же от нервного напряжения не нахожу себе места. В итоге, почти на рассвете, не выдержав собственных метаний, взбираюсь под бок шефа. Сворачиваюсь калачиком и только так засыпаю.

Просыпаюсь оттого, что рядом начинают ворочаться. Вскидываю резко голову, попадая в плен штормовых глаз.

— Ну и что ты там наговорила врачам? — хрипло спрашивает Натан, но не даёт встать, прижимает к своему боку.

— Что на нас напали, — бормочу, облизывая губы. Его взгляд смещается на мои губы. Они будто покалывают, и не вовремя вспоминаю его поцелуй. — Вы расскажете, что произошло на самом деле?

— Хватит болтать, просто спи, — шеф тянет мою голову к себе на грудь.

Не спорю, укладываюсь обратно и прикрываю глаза. Мужские пальцы ласково массируют кожу головы, расчёсывают волосы, а тёплое дыхание разгоняет мурашек по телу. Ёжусь, теснее прижимаюсь и стараюсь абстрагироваться от этой ласки.

Заснуть больше не получается. К нам заходит медперсонал. Нехотя сползаю с койки и внимательно слушаю врача. Как я и думала, у Натана треснуты рёбра, ушибы брюшной полости и сотрясение. Особо крупные раны ему зашили и прописали постельный режим.

Только этот упрямый мужчина выписывается. Обещает, конечно же, дома полечиться, но, зная его, уверена, не будет этого делать. Меня он тоже не слушает, кулаком грозит. И как итог, мы в такси едем домой.

— Хотя бы день нужно отлежаться! — бубню в десятый раз. — Швы разойдутся, и с сотрясением не нужно шутить!

— Заткнись, Цветочек! — рычит Натан, раздражённый моими бесчисленными нравоучениями.

— Хватит меня затыкать! Я о вас…

Договорить не успеваю, мужчина рывком к себе прижимает и впивается в губы диким поцелуем. Возмущённо упираюсь кулаками в плечи и, вскрикнув от натиска, заваливаюсь на спину. Чем пользуется Натан. Нависает, глубже языком толкается. Заряжает своим яростным огнём. Воздух из лёгких выбивает и в дрожь бросает.

— Приехали, — как сквозь толщу воды слышу голос нашего таксиста.

Мужчина поцелуй прерывает, но продолжает прижимать. Смотрит потемневшими глазами. Облизываю саднящие от поцелуя губы, дышу тяжело, сама не замечая, как удерживаю его за шею.

— Твоя взяла, мышонок. Мы оба останемся дома, — заявляет начальство и, оттолкнувшись, выпрямляется.

Глава 13. Натан

Цветочек полевой по квартире кружится. Раздражает гиперактивностью. Теперь понятно, почему на медика пошла. Это прямо-таки её призвание: заботой и опекой окружать. Всю застенчивость, смущение, нерешительность и скромность растеряла. Да и вчера вечером бодро так раздевала, хотя ещё утром глаза не могла опустить и краснела лишь от моего взгляда.

— Компот и суп сварила! Что будете? — кричит из кухни.

— Тебя, — бурчу себе под нос и тянусь за вибрирующим телефоном на тумбочке. — Здорово, Илья.

— Привет, что за срочность? — спрашивает один из немногочисленных друзей.