Невинная грешница

Но официальные лица были слишком заняты поглощением ужина и велели людям подать прошение утром. К утру мало кто из четырехсот путников остался в живых: большинство, обессилев от отчаяния, голода и суровой ночи, замерзли.

Лоркан знал, что Кетлин старалась всякий раз, если представлялась возможность, пройтись по этой дороге и помянуть несчастные души погибших. Он набрался терпения, когда она остановилась у озера и, склонив голову, стала молиться.

Но и его не оставила безучастным мысль о голодной смерти тех людей.

Лоркан вообще бурно реагировал на несправедливость, особенно когда она лишала людей пропитания и крова. Это место всегда трогало и его сердце. И чувство, которое оно возбуждало в нем, смягчало его намерение поскорее отделаться от Кетлин.

В этот день она казалась особенно печальной. Она стояла молча, не шелохнувшись, в нескольких футах от него, и утирала слезы. Может, она вспоминает о собственной беде, когда ее с матерью выставили за порог?

— Какая ужасная судьба, — всхлипнув, сказала она.

— Ужасно. — У него запершило в горле. Он размяк. — Не надо расстраиваться.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Знаю, я чересчур чувствительная. Мать всегда возмущали, как она выражалась, эти мои водопады.

Ему каким-то образом удалось удержаться и не схватить ее в объятия, несмотря на то что выглядела она красивее и печальней, чем когда-либо. Пара слезинок докатилась до ямки над губой, и ему до боли захотелось подобрать их языком…

Он понял, что она ждет ответа, и сглотнул.

— Сочувствовать людям — значит проявлять великодушие, — буркнул он.

Если б только он обнял ее, с грустью подумала Кетлин. Ей было очень одиноко. Но он твердо держал дистанцию.

— Пойдем обратно, — совсем расстроившись, предложила она.

Лоркан не знал, радоваться или печалиться оттого, что во время прогулки ничего не случилось. Сев в машину, он впал в молчание. Впервые он увидел свое будущее во всей его скучной предсказуемости: Балликистин, визиты к матери, работа.

Он завидовал свободе, с которой Кетлин выражала чувства. Но она слишком щедро раздавала свою любовь.

Лоркан вздохнул. Кетлин, какой бы ни была опасной, стала ему необходима. Она заполняла все его мысли, а когда оказывалась рядом, только полная мобилизация воли удерживала его от того, чтоб не наброситься на нее словно подросток. Непостижимо.

Лоркан сердито уставился на лежавшую перед ним дорогу и невзначай обратил внимание на стаю хохлатых воронов, круживших в небе. Вдруг они камнем упали на что-то, лежавшее на асфальте. Подъехав к тому месту, он резко затормозил.

— Извини! Погоди минутку! — бросил он, на ходу выскакивая из машины.

Воронье взлетело, резко хлопая крыльями, а он подошел и нагнулся над бесформенным комочком. Оказалось, что это потрепанная сорока. Лоркан бережно поднял ее и понес к машине в сложенных ладонях.

— Что там? — с любопытством спросила Кетлин, когда он снова уселся рядом с ней.

Он показал ей сороку и бережно переложил ей на колени. Они вместе осмотрели истерзанную птицу.

— Кажется, у нее сломано крыло. Бедняжка.

— Я ее вылечу. — Кетлин с восхищением подняла на него глаза. — Большинство мужчин проехали бы мимо.

Это было глупо, но он почувствовал себя так, будто выиграл желанный приз.

— Я не смог, — пробормотал он.

Их взгляды встретились.

— Ты добрый, — тихо произнесла она. — У тебя есть сердце. Почему ты так стараешься скрыть его?

Неожиданно она протянула к нему руки и прижала к себе его голову так, что ее мягкие губы встретились с его губами.

— Пристроим дома эту птичку в теплое место, — дрожащим голосом прошептала она, не отрываясь от его рта. — А потом поговорим.

Лоркан всю дорогу путался в рычагах. Он безумно желал Кетлин. Воля боролась с плотью. Если бы условия были подходящими, он был уверен, что она позволила бы ему заняться с ней любовью. Увы…

Разгоряченный, ощущая острую боль в паху, он старался взять себя в руки. Кетлин впитала безнравственность еще в материнском чреве, напомнил он себе. По крайней мере, думал он, тайком наблюдая, как она озабоченно поглядывает на птицу, у нее страстная натура, в то время как ее мать была просто продажной женщиной.

Конечно, это не значит, что можно позволить себе воспользоваться ее податливостью. Зато, вкрадчиво подсказывал ему низменный инстинкт, он отнял бы ее у Деклана! До чего благородно с его стороны — самоотверженно действовать в интересах Бриджет, мысленно усмехнулся он, сознавая, что ищет любого предлога, чтобы удовлетворить собственную похоть.

Сидя рядом с ним, Кетлин чувствовала, как тихая радость наполняет ее. Лоркан, кажется, оттаял! Вот и хорошо!

Радуясь возможным переменам, она по возвращении, расхрабрившись, послала Лоркана в детский сад за Конором. У нее дрогнуло сердце, когда он появился с ликующим мальчуганом на плече.

Толстые ручки Кона цепко хватались за короткие светлые волосы Лоркана, но тот широко улыбался, разгоряченный, как после бурной игры.

— Напоишь Кона чаем? — как бы невзначай спросила она, когда Лоркан занес Кона в дом. — А я займусь сорокой.