Невинная и роковая

– Тому, как следует узнавать другого человека. Поехали? Мы поговорим в пути.

Тьерри не понимал, почему Эйнджел вдруг от него отгородилась. Ведь именно она предложила ему задавать вопросы и интересоваться партнершей. И вот он задал ей простой вопрос, и она попятилась от него, словно боясь ответить. Мысль об этом заворожила его, и он решил позже выяснить, что скрывает Эйнджел.

– Конечно, если ты этого хочешь, – ответил он. – Я предлагаю вернуться в дом и позавтракать.

– С удовольствием.

Тьерри приблизился к Эйнджел и присел на корточки, чтобы помочь ей сесть в седло. На этот раз он не мог не заметить, как ткань брюк обтягивает ее бедра и ягодицы, когда она согнула ногу и поставила ступню на его ладонь. Вскочив в седло, она осторожно отъехала в сторону, словно желая создать между ними некоторое расстояние.

Тьерри, не теряя времени, сел на Слайпнира.

– Мы поедем другим путем, – обратился он к Эйнджел.

У охотничьего домика она спешилась, быстро провела Анри на конюшню и стала его распрягать. Тьерри стремительно подошел к ней и коснулся руками ее талии, осторожно притягивая к себе.

– Оставь это. Его распрягут.

– Знаешь, я не нежный цветок. Меня не надо опекать.

– Прекрасно, – ответил он и отпустил ее до того, как совершил какую-нибудь глупость. Например, крепко прижал Эйнджел к себе. Он кивнул на амуничник. – Принеси щетки, а я сниму седло.

Она сделала, как он просил, а он воспользовался возможностью, чтобы посмотреть ей вслед. Она держалась прямо и грациозно. Отведя взгляд от восхитительного образа, он занялся лошадьми.

В амуничнике Миле потребовалась минута, чтобы успокоиться. Общение с Тьерри было одновременно интересным и трудным. Она жаждала сказать ему правду о себе, но не могла. Она сомневалась, что он очень обрадуется ее обману, но хотела – страстно хотела – быть с ним самой собой. Напомнив себе, что до свадьбы еще есть время, она оглядела комнату, отыскивая щетки.

Взяв две щетки, она пошла обратно на конюшню. Вместе с Тьерри они почистили лошадей и поставили их в стойла. Мила вытерла руки о свои брюки.

– Мне приготовить завтрак? – спросила она.

– Ты не веришь, что я умею готовить? – Тьерри выгнул бровь. У Милы екнуло сердце.

– Верю, – возразила она.

– Все в порядке. Как мужчина, я воспользуюсь твоим предложением. Я приму душ, а ты займись готовкой.

Мила прищурилась, глядя на него:

– Ты снова ведешь себя как шовинист.

– Снова?

– Первый раз ты был таким в Нью-Йорке, – сказала она.

Он фыркнул от смеха:

– Совсем нет. По крайней мере, я не хотел так себя вести. Чтобы предотвратить любые обвинения, я обещаю, что буду готовить сегодня еду весь день.

Это достаточное наказание за отсутствие хороших манер?

Мила не сдержала улыбку и кивнула:

– Спасибо. Было бы здорово.

– И это прекрасный пример того, как я должен ответить, – заметил он.

– Ты быстро учишься, – поддразнила она его и расслабилась.

– У меня достойный учитель.

И в одно мгновение между ними снова возникла чувственная напряженность. Миле казалось, будто каждая клеточка ее тела приказывает ей двигаться ближе к Тьерри. Он шагнул к ней ближе? Или она к нему? Так или иначе, они оказались лицом к лицу. Она снова почувствовала его руки на своей талии, а сама коснулась ладонями его груди. Она ощущала под пальцами его нервное дыхание и биение сердца. А когда Тьерри наклонил голову и прижался губами к ее рту, Мила подумала, что растворяется в его теле.

Они больше не обсуждают правила знакомства. Просто сейчас мужчина реагирует на женщину. И как реагирует! Она прильнула к нему, наслаждаясь твердыми мышцами его груди и живота и тихонько мурлыча от удовольствия. Она почувствовала, как сильно он возбужден. А это значит, она ему нравится.

Все прошедшие годы Мила считала, что Тьерри воспринимал ее как неуклюжего подростка. Но теперь она с радостью забудет об этом.

Он крепче прижал ее к своей груди. Она почувствовала, как напрягаются ее соски и упираются в ткань бюстгальтера. Касание губ Тьерри было настойчивым и соблазнительным. Она открыла рот и вздрогнула от восторга, когда он стал нежно посасывать ее нижнюю губу. От его жаркого поцелуя она вцепилась пальцами в ткань его рубашки, словно боясь упасть.

А потом, в одно мгновение, перед ней оказалась пустота. Мила едва не потеряла равновесие, когда открыла глаза и поняла, что Тьерри отошел от нее назад.

– Х-Хок? – Она протянула ему руку.

– Не надо! – рявкнул он в ответ и вытер лицо дрожащей рукой. – Не прикасайся ко мне. Я не должен был этого делать. Прости меня.

– Но почему нет? Что не так? Разве ты не для этого меня вызвал?

У Милы путались мысли.

– Я должен быть верным своему обещанию. Мне не следует так к тебе прикасаться. Я совершил ошибку. Рядом с тобой я слабею.

В его голосе слышалась боль и отвращение.

– Ты имеешь в виду свое обещание жениться на принцессе? – уточнила она.

– Да, мое обещание ей. И мое обещание самому себе.

– А что ты себе обещал? – мягко спросила она.