Невинная между двумя боссами (СИ)

Я оглянулась на Михаила, и на моём раскрасневшемся лице отразилось замешательство.

— Что ты имеешь в виду, говоря «выбирай с умом»? — нерешительно спросила я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Медленная порочная улыбка расплылась по его красивому лицу, когда он подошёл ко мне, не сводя с меня хищного взгляда.

— Ну, конечно, для нашей следующей… встречи, — промурлыкал он, протянув руку, чтобы коснуться изящной цепочки на моей шее.

— Я хочу увидеть тебя в чём-то особенном.

— Что-то, что сделает нас обоих очень счастливыми.

Его смысл не мог быть более ясным, даже если бы он его озвучил. Он хотел, чтобы я выбрала наряд, который будет соблазнять и возбуждать, чтобы я была доступна для их извращённых желаний. От этой мысли к горлу подступила желчь, но я проглотила её, зная, что у меня нет выбора.

— Я понимаю,

8 глава

Когда я вышла из роскошного особняка, свежий вечерний воздух ударил меня, как пощёчина. Дрожа, я быстро накинула на плечи отделанный мехом плащ, который Михаил подарил мне ранее в тот же день. Он ощущался как нечто декадентское на моей обнажённой коже, осязаемое напоминание о роскошном образе жизни, в который я была втянута.

Бросив последний взгляд на величественное поместье, я поспешила к ожидавшему меня автомобилю, в тонированных окнах которого отражалась лунная ночь. Водитель, стоик, который всегда оставался бесстрастным, кивком открыл передо мной дверцу. Я скользнула на плюшевое кожаное сиденье, запахивая плащ вокруг ног.

Пока машина скользила по темным улицам, мои мысли блуждали по причине этого визита. Маша, моя любимая сестра, лежала на больничной койке.

Слезы выступили на уголках моих глаз, когда нахлынули воспоминания — наполненные смехом дни, шептавшиеся секреты и успокаивающее тепло её присутствия. Теперь она боролась за каждый вдох, её жизнерадостный дух угасал под жестокой рукой судьбы.

Машина замедлила ход, и я расправил плечи, готовясь к предстоящему эмоциональному натиску. Мы подъехали к входу в больницу, и я вышел, плащ развевался за мной, как тёмное крыло.

Внутри стерильных залов эхом отдавались приглушённые звуки страданий и редкие сигналы машин. Я шла по лабиринту коридоров, и моё сердце колотилось в предвкушении мрачной реальности, которая меня ждала.

Наконец я нашёл комнату Маши, дверь была слегка приоткрыта. Я толкнул её, и в нос мне ударил слабый запах антисептика.

Мария неподвижно лежала под белыми простынями, её некогда сияющая кожа теперь была бледной и осунувшейся. Рядом жужжали мониторы, отслеживая её слабое сердцебиение и поверхностное дыхание. Я подошёл к кровати, мои шаги приглушал мягкий ковёр.

— Привет, цветочек, — прошептал я, протянув руку, чтобы нежно убрать прядь волос с её лба. Её кожа была прохладной на ощупь, что резко контрастировало с моей теплой еожей.

Я устроился в кресле рядом с ней, плащ волочился у меня под ногами. В тишине на меня нахлынули воспоминания — беззаботные дни, проведённые за исследованием города, наши хихиканья, эхом разносившиеся по комнатам, когда мы наряжались и рассказывали фантастические истории.

Минуты шли, и я погрузилась в горько-сладкую ностальгию, и слёзы наконец-то потекли по моим щекам. Я вытерла их, не желая нарушать покой Натальи, хотя часть меня жаждала её утешения, её заразительного смеха.

Внезапно дверь со скрипом открылась, и вошла медсестра с добрым, но настороженным выражением лица. Она проверила мониторы, сделала несколько пометок и повернулась ко мне.

— Время посещений почти закончилось, мисс Селена, — мягко сказала она.

— Может, вам стоит вернуться завтра?

Я кивнула, медленно поднимаясь со стула. Когда я наклонилась, чтобы нежно поцеловать Машу в лоб, меня накрыла волна отчаяния. Как я могла смотреть, как она угасает, теряя частичку за частичкой?

С тяжёлым сердцем я молча попрощался с Машей, пообещав себе, что скоро вернусь, возьму её за руку и прошепчу слова любви и поддержки. Медсестра вывела меня из палаты, закрыв дверь с тихим щелчком, который показался мне печатью на моём горе.

В коридоре я остановилась, судорожно вздохнув, чтобы прийти в себя. Флуоресцентные лампы над головой отбрасывали жутковатый свет, и казалось, что тени извиваются и кружатся вокруг меня, как злобные духи. Я плотнее закуталась в плащ, стремясь к мимолетному ощущению знакомого веса.

Пока я возвращалась к машине, стерильная атмосфера больницы начала давить на меня, воздух сгустился от тяжести страданий и потерь. Я скользнула на заднее сиденье, утонув в плюшевой обивке, когда водитель отъехал от тротуара.

Как только машина отъехала от больницы, из моей груди вырвался всхлип, эхом разнесшийся по замкнутому пространству. Горячие и неудержимые слезы потекли по моему лицу, смешиваясь с остатками вечернего макияжа. Я чувствовала себя совершенно разбитой, тяжесть моего горя грозила поглотить меня целиком.

— Остановись здесь, — удалось выдавить мне, и мой голос был едва громче шепота.

Водитель немедленно подчинился и остановил машину на пустынной улице.