Невинная обольстительница

– Это кот Фрейзера. Я навестила отца, прежде чем прийти к вам. Фрейзер попросил меня позаботиться о его коте. Он пытался убедить меня, что кот ему больше не нужен, но на самом деле он просто хочет перед смертью пристроить его в хорошие руки. Иначе он будет переживать – я имею в виду Фрейзера, а не кота.

Оливер призадумался.

– А как его зовут?

– Робби Бернс.

– Ну и имечко!

Раздался стук в дверь, и вошел Ходж. В руках у него было блюдечко с молоком.

– Мисс Гринтри попросила меня принести вот это, милорд.

– Для Робби Бернса?

– При чем здесь поэт, милорд?

– Да нет же, не для поэта – для кота, Ходж!

Ходж поставил блюдечко на ковер и вышел из комнаты. Кот, сидя в корзине, посмотрел на Оливера, а Оливер посмотрел на Робби Бернса.

– Я знаю, чего ты хочешь, – сказал он со вздохом. – Ты хочешь, чтобы я взял кота. Ведь так?

– Я не стала бы просить тебя об этом, но дома, в Йоркшире, у мамы есть Криспен, а он может быть очень ревнивым. Робби Бернс – хороший кот, вот увидишь, он не будет доставлять тебе неприятностей. Это кот, принадлежавший мужчине. Женщин он не любит.

– Ах, Вивианна, Вивианна, – пробормотал Оливер, – чего еще ты от меня потребуешь? Я сделал все для того, чтобы восстановить твою репутацию. Я отдал Кендлвуд твоим бедным сиротам, и вот теперь я должен взять на попечение кота твоего отца. Что же будет дальше?

– Я понятия не имела, что это ты помог восстановить мою репутацию, – тихо произнесла она. – Почему ты сам мне ничего об этом не сказал?

Оливер посмотрел на нее:

– Ты права, мне следовало это сделать, но, с другой стороны, ты сама об этом не спрашивала. Лично мне твоя репутация совершенно не важна, но я знал, какие неприятности это доставляет тебе и твоей семье. Кстати, принц Альберт сказал, что ты само очарование и из тебя выйдет милая и послушная женушка.

Вивианна смущенно захлопала ресницами:

– О!..

– Он не слишком хорошо тебя знает, если считает, что ты будешь послушной, верно?

Вивианна пропустила эту реплику мимо ушей.

– Так моя репутация действительно ничего для тебя не значила?

Оливер с улыбкой наклонился, чтобы открыть корзину. Кот выпрыгнул на ковер и тотчас принялся умываться, словно всю жизнь мечтал жить в доме на Беркли-сквер.

– Нисколько. Ты для меня гораздо важнее, чем поступки твоих родителей.

– О!

– Вивианна, прежде чем в моей жизни появилась ты, все мои мысли были посвящены брату и мщению за его гибель. Я даже не смел мечтать о будущем. Я не представлял, что будет после того, как Лоусон понесет наказание. Но вдруг в мою жизнь ворвалась ты и все изменила. Внезапно я понял, что у меня есть будущее, и я всем сердцем желал приблизить его, потому что в этом будущем было место для тебя.

Вивианна подошла поближе.

– Но теперь ты герой, – тихо произнесла она. – Газеты наперебой пишут о твоих кошмарных жилетах – теперь они последний крик моды. Женщины теряют голову, как только видят тебя на улице.

Оливер рассмеялся:

– Единственная женщина, которой позволительно при виде меня терять голову, предпочитает читать мне нотации.

– Оливер!..

– Надеюсь, теперь, став богатой наследницей, ты не собираешься покинуть меня, – продолжал он. – Ты по-прежнему нужна мне. Возможно, ты этого не понимаешь, но я всегда был притчей во языцех в семье Монтгомери. Ты должна спасти меня от моих грехов, Вивианна. Мне действительно требуется искупление, и даровать его можешь только ты одна.

У Вивианны перехватило дыхание.

– Я бы не стала называть тебя грешником, – ответила она. – Ты – воплощение всяческих добродетелей. Ты избавил нацию от коварных замыслов гнусного негодяя Лоусона, передал Кендлвуд сиротскому приюту, спас Робби Бернса от голодной смерти на улицах!

Оливер улыбнулся.

– И провел со мной незабываемую ночь любви, – нежно добавила она.

Оливер внимательно посмотрел на нее:

– Правда? Ты на самом деле будешь помнить о ней?

– О да. – Вивианна вздрогнула от нахлынувших на нее воспоминаний. – Каждый раз я просыпаюсь и вспоминаю ту ночь во всех подробностях. Мое тело до сих пор помнит твои прикосновения; мне так хочется, чтобы ты снова оказался рядом со мной. Я одна, Оливер, но я больше не хочу быть одной.

– Тогда выходи за меня замуж, и до конца наших дней каждая ночь будет ночью любви и страсти.

Вивианна улыбнулась:

– Пожалуй, да. Мне нравится тот, прежний, Оливер – повеса и распутник.

Сердце Оливера сжалось. Вот оно что! Она любила распутника; от этой правды ему никуда не деться. Но были же в нем и другие качества: надежды, мечты и стремления, которых Оливер-распутник даже представить себе не мог. Неужели она этого не видит?

– Я люблю распутника, – сказала Вивианна, глядя ему в глаза, – но все же тебя я люблю еще больше.

На лице Оливера появилась улыбка.

– Я хочу расцеловать каждую частичку твоего тела, – медленно произнес он.

Вивианна, смеясь, бросилась в его объятия.

– О, Оливер! – вздохнула она, ощущая его тепло, его силу, чувствуя себя защищенной в объятиях любимого мужчины.

Он взглянул на нее так, словно она была единственной женщиной на всем белом свете.