Невинная овечка для волка

Женя затихает и мешком падает на мою грудь. Чувствую неладное, беру за подбородок и приподнимаю. Глаза плотно закрыты.

– Жень, – тихонько бью по щекам, не реагирует, голова безвольно падает назад.

Она хоть жива?

Твою мать!

Глава 12

Аккуратно кладу Женю на спину. Такая молоденькая, хорошенькая. Неужели я ее убил? Трахом?

Твою мать!

У самого так пульс частит, что не слышу ее. Грохот стоит в ушах.

Прикладываюсь ухом к груди. Фух, дышит.

Первый раз, да еще мои чертовы феромоны заставили ее все чувствовать в десятки раз сильнее.

Бедненькая. Поправляю юбочку и с трудом усмиряю стояк.

До того, чтобы кончить, оставалось пару секунд.

Это она получается от оргазма потеряла сознание? С сожалением надеваю на нее пиджак, от греха подальше прячу излюбленные мной сиськи. Соски до сих пор соблазнительно торчат, так и манят прикоснуться.

Беру ее на руки и уношу.

По дороге мне встретилась моя стая. Бесполезная, как оказалась охрана.

Один сбрасывает с себя девку, другие уже, видимо, закончили. Волчицы в разных позах валяются на траве.

Хорошо, что Женя это все не видит. Не хотел ведь участвовать в этой вакханалии. Само как-то вышло.

– Супер вы меня охраняли.

– Простите, Альфа, но тут лунное затмение…

– Мозговое скорее.

– И еще девочка ваша так стонала на весь лес. Мы же не железные, ну?

– А что это с ней?

– Затрахал наш вожак ее. Не видишь, что ли? – волчица встает и поправляет черные, растрепанные кудри.

– Милена, – зыркаю на свою служанку, надевающую трусы.

Дерзкая стала. Раньше даже глаз не поднимала, что не скажешь: да мой господин. А сейчас распоясалась. Давно надо было ее выгнать, сразу после того, как сорвала дочери свадьбу и переспала с ее женихом. Да все руки не доходили и просила она слёзно, чтобы с любимым рядом побыть. Поухаживать, когда изгнанный ему физиономию раскрасил.

– Почесать пришла одно место? А как же Лейс и это твоё, – передразниваю ее, – прошу вас, господин, позвольте поухаживать за умирающим.

Она пунцовеет от гнева.

– Лейс без сознания. А я здесь ни при чем. Это все Луна. Да и вы… – стреляю в неё взглядом.

– Завтра же выкинь эту тварь из стаи, – обращаюсь к оборотню.

– Господин! – она падает передо мной на колени.

– Простите, прошу.

– Да убери ты ее! – Вася, первогодок, отводит ее, и похотливым взглядом смотрит на ножки Жени.

– Выколю на хрен! Будешь пялиться.

Обхожу его. За мной идет стая.

– Где Герман?

– Так это. Как вы велели. С Ингой этой. Сторожит, чтобы никто не попортил вашу невесту, – а сам мысленно снимает с Жени чулки, целует ножки все выше. Я бы сам с удовольствием снял ненужные тряпки, провел языком до самого сокровенного местечка, наблюдая как плавится серая раскалённая сталь ее глаз, а потом бы…

Черт! Хочу ее. Не могу. Хоть волком вой.

Трясу головой. Все! Хватит. Побалагурил и пора приходить в себя.

– Василий, кастрирую! – перехватив Женю, одергиваю юбочку ниже, пока еще вся стая целая. А то убить их хочется за распущенность.

– За что?

– Мечтать меньше будешь!

– И где, ты говоришь, Герман и Инга.

– Так это. В замке. Наверное. Альфа, так свадьбы не будет?

– Чушь не городи. Будет, конечно.

– А как же место силы? – он догоняет меня. – Оно же решило, что эта, – кивает на Женю, – ваша пара.

– Бред! Человек не может быть парой Альфы. Это незаконно.

– Но был же свет вокруг вас…

– Подглядывал?

– Нет, Альфа! Как я мог? Мы неподалеку были. Его издалека видно.

– Предупреди, чтобы знахарку разбудили. Она умеет людей лечить?

– Да. Это моя мама. Она медицинский закончила с красным дипломом. А лечить оборотней ее бабушка учила. Так давайте, – он чешет висок, – я ей сам займусь.

Займется он! Размечтался сопляк!

– Вам по статусе не положено, – тянет свои ручонки к Жене. Откусить их хочется и рычать на него: мое, не трогай.

– Я сам решу, что положено, а что нет. У меня, пока побудет. Утром отвезу ее к врачу.

Добираемся до комнаты. Укладываю ее на кровать. Женя так и не приходит в себя. Пока нет знахарки, приношу тазик с губкой. Снимаю изодранные колготки. И протираю ранки.

Такие красивые, длинные ножки. Щиколотки узкие, двумя пальцами обхватить можно, все в красных полосах. Жалко.

Как себя лечить в волчьем обличии я знаю. Мы как собаки, зализываем раны. Быстро все проходит. Может и на ней сработает?

Поднимаю ногу и подношу к губам, провожу языком. Ранка на глазах начинает затягиваться. Надо же. Работает. Перехожу к другой. Язык скользит по нежной коже, а взгляд приковывают мокрые трусики, облепили ее, что все так хорошо видно. Почувствовать ее я успел, а вот рассмотреть толком. Лишь когда она насаживалась на мой член и по нему бежала девственная кровь. И как туго он входил.

Обхватываю стояк через штаны, пытаюсь усмирить плоть. И тут Женя распахивает глаза так широко, растерянно и пинает меня красивой ножкой в нос. Подтягивается на кровати испуганно таращится.

– Вы что маньяк что ли?

Закрывает укромное местечко от меня подушкой. Косится на руку, которую я поспешно убираю от члена. Мне становиться неловко. Раздражаюсь.

– Я так и поняла, как только про вас услышала. Ходите в черных перчатках, линзы как будто собрались на Хэллоуин. Кровь не пьете часом?