Невинная в гареме шейха

Его губы прижались к ее губам, да так идеально, что у Силии перехватило дыхание. Как же их губы могут так подходить друг к другу? Но они подходили. По телу начал разливаться жар. Она стояла, смущенная своей страстной потребностью поцеловать Рамиза в ответ. Это совсем не соответствовало тому, что ей раньше на этот счет рассказывали. Одним гибким движением Рамиз обнял ее за талию, привлек к себе. Силия чувствовала, как его крепкое тело прижимается к ее мягкой плоти. Она никогда раньше не думала, что ее плоть может быть мягкой. И женственной. Она никогда еще не сталкивалась с такой откровенной мужественностью и таяла под ее натиском. В конце концов она сдалась перед искушением и поцеловала Рамиза.

Ее губы, как нежные лепестки, казались восхитительно неискушенными. Рамиз прижимался к ним ртом, деликатно пробуя их на вкус. Он скорее почувствовал, чем услышал, как она тихо вздохнула. Не знай он о ее замужестве, то решил бы, что ее ни разу не целовали. И ее определенно не учили целовать в ответ. Неопытность Силии его буквально воспламенила. Рамиз, к своему удивлению, осознал, что им завладевает первобытный инстинкт, наполняет кровотоком его мужские органы. Его поцелуй тоже стал тверже, настойчивей, заставляя Силию приоткрыть губы. Его язык коснулся ее языка — сначала осторожно, затем более требовательно. От нее исходил восхитительный аромат, как обещание высочайшего наслаждения. Наслаждения, которому он не мог полностью отдаться.

Давать означает и получать. Сегодня он удовольствуется только первым. Рамиз с трудом оторвался от ее губ.

— Подожди, — выговорил он, тяжело дыша. Сегодня я хочу дождаться тебя.

И он дразняще-медленно совершил набег, завладевая ее зрением, слухом, осязанием. Такая томно рассчитанная атака на все органы чувств.

Рамиз погрузил руки в волосы Силии и, рассыпая шпильки, стал расчесывать пальцами густые медно-рыжие локоны — они раскинулись по плечам, спускаясь до самой жемчужно-белой поясницы. Затем он повернул Силию к себе спиной и принялся расстегивать платье. Оно соскользнуло и образовало лужицу у ее ног. Силия ощутила его губы на шее, у самого позвоночника. Она чувствовала и тепло его дыхания, и его нежность, но все равно задрожала. Рамиз распустил ее корсет и властно привлек Силию спиной к себе. Она кожей осязала бархатистую ткань его халата, ощутила ягодицами его твердое тело. Такое сильное. Такое мужское.

Силия снова задрожала, но теперь жар страсти проникал в тело, словно рассвет в туманное утро. Рамиз заключил ее в кольцо рук и с силой обнял, прижимаясь напряженным естеством к ее мягким ягодицам. Его руки заскользили вверх до самой груди, лаская до сладкого покалывания сквозь тонкую сорочку. Ее соски затвердели. Он обхватил ладонями ее груди и стал поглаживать соски большими пальцами. Силия почувствовала, как сморщились и напряглись соски, а внизу живота что-то затрепетало, будто ожил нераспустившийся бутон.

Рамиз развернул ее лицом к себе, стремительно поцеловал в губы и сорвал с нее сорочку. Силия осталась в одних кружевных панталончиках, от ношения чулок она некоторое время назад отказалась. Она порывисто попыталась прикрыть грудь руками, но Рамиз отвел их.

— Как можно ожидать, что другие будут восхищаться твоим телом, если ты сама им не восхищена! — произнес он. — Ты прекрасна!

Силия покраснела.

— Нет. Я знаю, что это не так. Вот моя сестра Кэсси действительно прекрасна. А я слишком тощая. Я не… мужчины не…

— Посмотри на меня.

Силия с неохотой повиновалась.

Рамиз обвил свои руки густой прядью ее волос.

— Это цвет страсти. Он отражает пламя, его можно в тебе разжечь, если позволишь. — Он взял ее лицо в свои руки и пристально посмотрел в глаза. — Твой рот создан для поцелуев. А глаза так таинственны, что откроют свои секреты лишь тому, кто умеет видеть. — Его ладони легко прошлись по плечам, скользнули по округлой груди. — Твоя кожа белая, как алебастр. Как белоснежные сливки, которые так и хочется попробовать на вкус.

Он наклонил голову и прильнул губами к ее груди. Легонько коснувшись языком кончика соска, он втянул его целиком в рот и начал посасывать — сначала медленно, потом все сильнее и сильнее, пока Силия не застонала. Он словно воспламенил в ней жгучий факел, который прожигал насквозь, его огонь охватывал живот нестерпимым жаром и спускался еще ниже и ниже.

Силия откинулась на кушетку, Рамиз встал между ее ног на колени и, накрыв ладонями талию, стал целовать груди, вызывая ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. Она корчилась, хваталась за шелковые простыни, а потом и за бархатный халат принца и за его гладкие, словно атлас волосы, желая все большего и где-то в глубине сознания понимая, что это неправильно. Разве должна она чувствовать подобное? Конечно нет! Особенно когда сама не знает, чего хочет. Только парения в вышине, обещанного Рамизом.