Невинная. В уплату долга

Илана просто предельно тугая, но быстро становится сухой, поэтому я чуть ли боль не ощущаю, когда вхожу в нее полностью. Мне все равно это оказывается до дикости приятно. Уже через несколько секунд замечаю ее алую кровь на члене. Не ошибся. Точно девственница.

Стараюсь быстрее кончить. Надоело с ней возиться, все равно нихрена не умеет. Даже стонать не может. Сука.

Кончаю и выхожу из нее, только потом вспоминая, что не предохранялся. Ладно. Переживет как-то.

Как только слезаю с Иланы, вижу, что эта птичка уже в астрал ушла. Затихла вся, отвернулась от нас. Ее худые плечи только содрогаются.

Выключаю камеру и выхожу отсюда нахрен. Это все, что мне было надо. Мне она больше не нужна.

Ден вывозит девку, а я сажусь за компьютер, и быстро проматываю запись. Закуриваю снова, выдыхая седой горький дым и стряхивая пепел в металлическую пепельницу. Дело сделано. Первый шаг по потоплению Озерова готов.

Смотрю на запись, и не пойму только одного. Почему эта девка все время молчала. В то, что такая гордая, ни на грамм не верю. Нормальная орала бы уже во все горло, а эта молчала, сцепив зубы. Быстро тушу сигарету. Похер. Она отработала свое.

Тут же загружаю файл видео и отправляю отцу. Пусть порадуется.

Звонок в штанах заставляет отвлечься.

– Вывез?

– Да. Оставил на обочине у леса.

– Хорошо. Отбой.

Эта новость не вызывает у меня никакого отклика. Она может сдохнуть, а может выжить. Мне похер. Я получил, что хотел от нее.

За последний год меня как заморозили. Мое сердце словно в мясорубке перемололи, а  потом скормили псам. Одно только знаю точно: Озеров отнял у меня самое ценное, а я отниму у него все.

Глава 4.1 Илана

Поднимаюсь с холодной земли, придерживая рукой простынь. На улице все еще темно. Не видно даже звезд. Небо затянуто черными тучами. Почему-то сильно начинают стучать зубы. Никак не могу согреться.

Пронизывающий осенний ветер пробирает до костей, и тут же чуть с ног меня не сбивает, но я делаю небольшой шаг и начинаю идти. Медленно ступаю вдоль трассы, замечая бескрайнюю дорогу, уходящую вдаль. Господи, где я, как далеко они завезли меня от города…Никаких знаков нет или надписей населенных пунктов, поэтому я даже понятия даже не имею, где нахожусь.

Дорога выглядит совершенно пустынной, и за все это время я так ни разу не встречаю ни одной машины.

Кажется, уже окоченела каждая клетка моего тела, но я не останавливаюсь. Если сдамся, точно не доживу до утра. Замерзну прямо тут, и тогда он так быстро победит. Этот страшный мужчина со звериным взглядом.

Предательские слезы продолжают литься из глаз, и болит все тело. Зачем он так со мной, за что, что я сделала ему? Я вообще впервые видела этого мужчину. Мой отец тоже ничего не мог сделать, чтобы так наказывать нашу семью.

Все еще чувствую грубые руки волка на своем теле, и от этого хочется содрать с себя кожу. Живьем. И не отмыть этот позор уже, не стереть ничем. Господи.

Как только вспоминаю, как он жестоко касался меня, внутри все сжимается, а к горлу подкатывает болезненный ком. Из глаз стекают слезы, обжигая кожу, обжигая все внутри.

Я ступаю босая по холодной земле, то и дело наступая на колючие сорняки, растущие вдоль трассы. Вскоре за плечами раздается яркий свет, и у меня тлеет маленькая надежда на спасение, но она разбивается вдребезги, когда машина проезжает мимо, громко сигналя. Сволочи.

Если до этого дня я верила в человеческую доброту и сострадание, то с сегодня все мои иллюзии разбились об лед. Они превратились в тысячу острых осколков, впивающихся мне прямо в сердце.

Не знаю, сколько времени я так прохожу. Может час, а может и несколько, но на улице постепенно начинает сереть. Кажется, скоро начнет светать. Вдали виднеются крохотные огоньки, и в этот момент я понимаю, что дошла до какого-то поселка.

В какой-то момент я просто падаю на колени, бессильно заваливаясь на бок. Не могу больше идти. Просто не могу. Ноги от холода уже онемели и вообще не слушаются меня. Очень сильно хочу спать. Усталость накрывает с головой, поэтому я просто кладу голову на землю и закрываю глаза.

Кажется, я умерла, ведь мой организм просто умолял об этом, но нет. Через некоторое время до моей затуманенной головы начинают доноситься какие-то отдаленные звуки.

– Надь, не трогай ее. Лучше полицию вызовем. Труп же лежит. Не подходи.

– Толь, подожди. Давай хоть проверим.

Прикосновение к плечу заставляет открыть глаза. Из груди тут же вырывается кашель.

– Живая? Толик, она живая!  Господи, девочка, что с тобой случилось?

Медленно поворачиваю голову, и вижу пожилую женщину, а рядом припарковавшуюся синюю девятку с водителем. Почему-то не могу больше шевелиться. Лишь слезы стекают на сизую траву, покрытую утренней росой.

– Толик, вызывай скорую, быстрее! Сейчас милая, потерпи.

Впервые за несколько часов могу коротко улыбнуться. Меня нашли. Кажется, я спасена.

Тут же за ладонь ее хватаю. Рукой показываю на листик бумаги и ручку. Когда же его получаю, царапаю этой едва ли пишущей ручкой номер телефона отца.

Знаю его наизусть, мало ли случится. Вот и случилось.