Невинная вдова

Итак, я узнала, что моя взрослая жизнь будет обеспечена состоянием графини, половина которого должна была отойти ко мне. Но все мое существование перевернул с ног на голову Ричард Плантагенет.

Ричард появился в моей жизни, когда мне было всего восемь лет, и не произвел на меня особого впечатления. В то время мы жили на самом севере страны, в Миддлхэме. Как граф, так и графиня предпочитали эту резиденцию остальным своим замкам. Граф был главным советником короля, и поэтому у нас постоянно жили мальчики из самых знатных семейств Англии. Они приезжали, чтобы обучиться у нас всему, что могло бы пригодиться им в будущей жизни. Будучи девочкой, к тому же всецело поглощенной уроками и увлечениями, я почти не общалась с этими созданиями, погруженными в изучение приемов войны. Я все еще находилась на попечении Бесси и леди Мэшем, бедной вдовы, одной из многочисленных родственниц графини, которую наняли для того, чтобы обучить нас с Изабеллой обязанностям владелицы замка. Покрытые синяками и шишками мальчишки с их грубыми играми, состязаниями и драками меня совершенно не интересовали. Они, в свою очередь, тоже меня не замечали. Исключением был Фрэнсис Ловелл. Он жил у нас постоянно, потому что мой отец был его опекуном. Будучи ровесником моей сестры, Фрэнсис, тем не менее, не чурался моего общества и охотно болтал со мной. По доброте душевной он нарушал мальчишеский кодекс чести, запрещающий юным рыцарям обращать внимание на такое недоразумение, как я.

А потом появился Ричард.

Наверное, я обратила на него внимание только потому, что он чем-то был похож на меня. Мы оба страдали от одних и тех же недостатков. Ричард был невысок и худощав, а его голову венчала копна иссиня-черных волос, напоминающих цветом крылья воронов, гнездившихся в скалах за Миддлхэмом, но отличающихся от их прилизанных перьев постоянной взъерошенностью. С присущей детям хладнокровной жестокостью я решила, что рост и телосложение не позволят Ричарду преуспеть в обучении военному искусству. Что подумал обо мне он, меня не волновало. Для меня он был очередным мальчишкой, которому отныне предстояло сидеть за нашим столом и осваивать хорошие манеры.

Отца не было дома — король отправил его с миссией к французскому двору, поэтому, когда новичок со свитой, камердинером и целым обозом нагруженных багажом экипажей появился на нашем дворе, его встретила графиня. Внушительный антураж для столь юного создания, подумалось мне.

— Добро пожаловать в Миддлхэм, ваша светлость, — поприветствовала мальчика моя мама.

Он неожиданно изящно поклонился в ответ. Даже я отметила, что Ричард прекрасно обучен придворным манерам. Некоторым юношам, пытавшимся отвесить надлежащий поклон, с трудом удавалось удержаться на ногах. При этом они краснели до корней волос, смущенные любезным приемом, оказанным им такой высокородной леди, как моя мама.

— Миледи, — ответ Ричарда прозвучал тихо, но отнюдь не робко, — моя матушка герцогиня просила засвидетельствовать вам свое почтение и поблагодарить за гостеприимство.

Мама улыбнулась.

— Мы вам очень рады. Учитель пажей покажет вам, где вы будете спать и куда положить вещи. Ваше обучение будет полностью возложено на него. — Она указала на стоящего рядом учителя Эллерби. — А потом моя дочь Изабелла проводит вас в мою гостиную. Я буду вас там ждать.

Она подтолкнула Изабеллу вперед. Затем слуги начали разгружать экипажи, увели лошадей в конюшню и занесли в замок вещи гостя. Все это заняло некоторое время. Изабелла не собиралась дожидаться завершения хлопот.

— Я за тобой вернусь, — сообщила она мальчику, тем самым продемонстрировав ужасные манеры, и удалилась по своим делам.

А вот я почему-то медлила. Я и сама не понимала, что меня удерживает, и тем не менее осталась. Мне показалось, что мальчик не особенно счастлив, хотя это можно было сказать почти обо всех новичках. Он был бледен и серьезен, но спокоен.

Подойдя к одному из экипажей, Ричард извлек оттуда оружие — две шпаги, легкий лук и кинжал. У гостя были тонкие губы, которые он слегка поджимал, демонстрируя нежелание произносить больше, чем это необходимо. У него явно была привычка хмуриться. Возможно, мое воображение поразили его глаза. Они были очень темными и холодными. Сколько я ни присматривалась, в их бездонной глубине мне не удалось разглядеть ни одной теплой искорки. Я пришла к выводу, что мальчик грустит.

Самоуверенность, присущая мне как дочери хозяев замка, позволила мне потащиться вслед за ним. Разве я не леди Анна Невилль? Я путалась под ногами, пока вещи Ричарда Плантагенета складывали в сундуки и шкафы, после чего он уселся на кровать в отведенной ему комнате.

Я сделала шаг и вошла. Я смотрела на него. Он смотрел на меня.

— Это очень хорошая комната, — проинформировала я гостя, продолжая с любопытством присматриваться к нему.