Невинная вдова

Как трудно мне было на что-то решиться. Я уже давно смирилась с тем, что того мальчика, в которого я когда-то влюбилась, давно нет. Я имела дело с взрослым мужчиной. Смогу ли я его любить и уважать? Забыть о прошлом, полном страданий и прегрешений? Я была полностью согласна с Ричардом: только в этом случае нас ожидает счастливое будущее.

Одно было ясно: речь шла не о продолжении нашей детской дружбы. Меня ожидал шаг в сложный мир политических интриг. Мне никак не удавалось привыкнуть к этой мысли. Нас объединяли общие воспоминания, мы так хорошо знали друг друга, и все же… Получалось, что на старом фундаменте нам предстоит возвести совершенно новые стены. Новое здание означало и новые перспективы. В Ричарде Глостере я видела человека, обладающего властью и умеющего ею пользоваться. Я понимала, что ему не чужда и беспощадность. А как быть с его сдержанностью? Смогу ли я его любить?

— Может ли женщина любить мужчину, руки которого испачканы кровью? — спросила я заплетающую мои волосы Марджери.

— Все зависит от того, чья это кровь и как она туда попала, миледи, — ответила она, сражаясь со спутанной прядью.

— Тот, кого убили, представлял опасность для людей и для королевства.

— Если вы говорите об Эдуарде Ланкастере, которого лишил жизни Ричард Глостер… Собаке собачья смерть — вот что я вам скажу.

Я вздохнула. Нечего было и надеяться на объективность Марджери.

Мне очень хотелось узнать, с чем пришлось смириться моей маме. На руках отца тоже ведь было немало крови. Кое-кто даже считал, что ее слишком много. И не вся она была пролита в сражениях. И тем не менее графиня продолжала любить своего мужа и до самого конца хранила ему верность. Терзали ли ее сомнения, упрекала ли она его, как это делала я? Скорее всего, да. Моя мама не относилась к числу безропотных, бессловесных женщин, всегда покорных воле мужа.

— Вот что я вам скажу, леди, — в ход моих размышлений ворвался бодрый голос Марджери. — Если бы принц мог убить Глостера, пусть даже ударив его ножом в спину, как вы думаете, он воспользовался бы этой возможностью или стал бы терзаться сомнениями?

— Разумеется, Эдуард убил бы его.

— Тогда я не понимаю, что вас волнует.

Скорее всего, Ричард, как и я, в ту ночь не сомкнул глаз, поскольку на рассвете он был у моей двери. Не дав мне и рта раскрыть, он разразился заранее заготовленной речью. От холодной сдержанности и тщательно выверенной дистанции не осталось и следа. Передо мной стоял мальчик, которого я когда-то полюбила. Из него ключом била энергия, и я впервые почувствовала, что наши отношения действительно очень важны для Ричарда.

— Выслушай меня, Анна. Прежде чем ты сообщишь мне свое решение, я должен кое-что тебе сказать. Что бы ты ни думала, мое сердце принадлежит тебе. Я тебя люблю и ни к чему не хочу принуждать…

Я также заранее заготовила для него изящные, обтекаемые фразы. Но в это мгновение все они вылетели из моей головы.

— Не хочешь принуждать? Да ты не оставишь меня в покое, пока не добьешься своего! Мы оба это знаем, так что не надо меня уверять, будто ты позволишь мне остаться одной или выйти замуж за другого.

— Я что, настолько упрям? — вспылил Ричард. — Ну уж не упрямее тебя…

Коснувшись его руки, я заставила его умолкнуть.

— Сначала выслушай мое решение, а потом будешь рассказывать мне о моем упрямстве. Я готова смириться с тем, что ты совершил. Я понимаю, что это было необходимо. И я не позволю принцу Ланкастеру и после смерти возводить между нами преграды. Его призрак не помешает нашему счастью.

На лице Ричарда отразилась буря эмоций, главной из которых было облегчение. Первый барьер взят. Можно переходить ко второму.

— А теперь я хочу задать тебе вопрос. Скажи, Ричард, ты меня любишь?

— Ты же знаешь, что люблю.

— Ничего я не знаю. Когда мы были совсем юными и вместе были при дворе, я это знала… или думала, что знаю. Я знала это, даже когда мы прощались в Уорике… Но с тех пор произошло много разных событий. Мы оба пережили предательство и узнали, что такое изгнание. Я уже не настолько наивна, чтобы верить в то, что любовь способна выдержать любые испытания. Теперь наши отношения неразрывно связаны с политическими играми, требованиями Кларенса, борьбой за мое наследство и даже угрозой новой войны. Со времени моего появления при дворе мы с тобой почти не разговаривали. В конце концов ты решил меня похитить. Но даже тогда все свелось к деловым переговорам. Откуда мне знать, что ты меня любишь? — По мере того как я изливала ему душу, я чувствовала, как ко мне возвращаются былые страхи и тревоги. — Я выйду за тебя замуж, но мои опасения останутся при мне. Насколько я поняла, мое наследство интересует тебя куда больше, чем я сама.

— Анна, мы ведь это уже обсуждали… — досадливо произнес Ричард. — Я думал…