Невинная жена

Однажды поздним летом 1992 года полицейский Харрис в послеполуденный час постучал в парадную дверь дома Денсонов. Мать Денниса с кушетки крикнула сыну, чтобы тот открыл дверь. Обычно, рассказывал он потом, его не было дома. В сущности, этим летом он проводил дома все меньше и меньше времени, оставаясь у друзей до тех пор, пока их родителям это не надоедало и они не начинали молча подметать рядом с ним пол, тогда он протирал глаза и стаскивал с себя одолженную простынь. В тот день он зашел домой только для того, чтобы забросить свою одежду в стиральную машину, прихватить несколько вещей и вернуться к Линдсей17.

Впервые полицейские разговаривали с Деннисом во время поисков пропавшей Лорин. Деннис вспоминает: «Они задавали вопросы, как будто пытались что-то сказать, но я понятия не имел, в чем дело». Поэтому когда он увидел полицейского за рваной сетчатой дверью, то сразу же напрягся. А потом узнал Харриса-отца и решил, что речь пойдет о каком-то пустяке вроде грабежа со взломом универмага, о котором он слышал. «Полицейский Харрис всегда хотел пришить мне дело, – рассказывал Деннис во время одного из интервью. – Он всегда считал, что я сбил Хауарда с пути. Как бы я отвечал за все плохое, что он делал».

Деннис открыл дверь полицейскому.

– Да? – поздоровался он с неохотой.

– Кто это? – прокричала из дома мать.

– Полицейский Харрис, – прокричал Деннис в ответ.

– Коп?

– Я пришел, чтобы задать вашему сыну кое-какие вопросы, мэм.

Харрис утверждает, что в этот момент он предложил задавать Деннису вопросы в присутствии одного из родителей или опекуна18, хотя настаивал, что встреча была неофициальной 19. В фильме «Правда в кадре» это утверждение подвергалось сомнению: неужели полицейский приехал туда только для того, чтобы задать семнадцатилетнему парню несколько неофициальных вопросов об убийстве, которое произошло пять месяцев назад? «Полицейская интуиция», – ответил Харрис на вопрос Кэрри. Другой полицейский сообщил, что Харрис с самого начала, по-видимому, был больше сосредоточен на беседе с Деннисом, к которому испытывал личное и «глубокое» предубеждение, чем на поисках других следов20.

– Что вам надо? – Деннис выглядел раздраженным и стоял так, что загораживал дверь, чтобы Харрис не мог увидеть жуткий беспорядок в доме; он стыдился условий, в которых жила его семья.

– Не хочешь меня впустить?

– Не очень. Мне нужно уходить. Что вы хотите?

– Где ты был десятого апреля?

Заметив, что в этот момент Деннис улыбнулся, Харрис повторил вопрос.

– Десятого апреля? Откуда мне помнить? Что, я должен был запомнить именно этот день?

– Итак, ты говоришь, что не помнишь?

– Не знаю… что это был за день?

– Пятница. Десятое апреля.

– Пятница? Тогда был в школе.

– А после школы? Во второй половине дня, вечером.

– Может быть, на тренировке? Не помню, в самом деле не помню.

– Может кто-нибудь помочь тебе вспомнить, где ты был? У тебя есть свидетели?

– Я же сказал, что не помню. Так откуда мне знать, с кем я был?

Позднее Деннис признался, что у него иссякло терпение. Харрис умел как-то по-особому ухмыляться, задавая вопросы.

– Я понимал, – признавался парень. – Понимал, что прямиком лезу в его ловушку, но не знал, как ее обойти21.

Пару недель ничего не происходило. Срок был достаточно долгий для того, чтобы Деннис решил, что все закончилось благополучно, но тут Харрис явился в школу и постучал в дверь класса. Он шепотом обменялся с учителем несколькими словами; ряды учеников молча наблюдали за ними. Но Деннис знал, за кем пришел коп. Он встал еще до того, как его вызвали22. Харрис вывел его из школы, держа за запястье. Деннис был в замешательстве, не зная в полной мере своих прав и не понимая, арестован он или нет.

В полицейском участке он не потребовал адвоката, поскольку считал, что ничего плохого не сделал. Даже после шестичасового допроса не заикнулся об адвокате и не подумал о звонке родителям. Отвечая на вопросы («Я не знаю… Не помню… Не уверен…»), он прокручивал в памяти месяцы и соображал, в чем может быть дело. Может быть, это пожар, который он устроил на заднем дворе магазина стройматериалов? Или когда он вломился в спортивный зал? Однако все выглядело слишком серьезным для таких шалостей. В комнате с ним было двое детективов. Первые пять часов они только делали заметки, но в восемь тридцать вечера достали магнитофон.