Невинная жена для мажора

– Извини, мне пора домой! – стыдливо бросив, я хватаю рюкзак. Быстро подскакиваю из-за стола, стягиваю свою куртку с вешалки и убегаю прочь под его: Стой! Куда ты?

Глава 6. Аделаида

– Что так поздно сегодня? Матч же уже давно закончился. Ты не предупреждала, что будешь задерживаться, – сердито бурчит отец, поймав меня на пороге, словно дежурил под дверью.

Я суетливо убираю ключи в ключницу, разуваюсь, скидываю с себя куртку. Судорожно подбираю достойный ответ, который может его устроить, но понимаю, что вряд ли вообще что-либо может устроить моего гиперзаботливого и чрезмерно переполошенного родителя.

– Извини меня, па. Как-то даже не подумала, что будешь волноваться. Не стоило переживать, мы с Алькой в киношку ходили. Надеюсь, ты уже поужинал? – путём наглого вранья увожу от себя разговор, заглядывая в кухню.

– Нет, ждал тебя как раз, – недоверчивым прищуром проходится по мне снизу вверх.

Неловко как-то. Сразу же хочется выдать ему все свои секреты. Я ведь привыкла делиться с отцом всеми глобальными изменениями в своей жизни до того, как у него появятся собственные домыслы. А это может случиться.

Такой у меня папа. Подозрительный во всём, что касается меня.

С недавних пор за мной ведётся тотальный контроль, доходящий порой до абсурда. Отец как за маленькой следит за мной. Поверяет, взяла ли я с собой лекарства, не закончились ли деньги на балансе.

А как по-другому?

Только я у него осталась, а он – единственный, кто остался у меня…

В прошлом году моя мама скончалась от сердечного приступа. Это произошло после ужасающей новости о том, что жизни её дочерей унесла страшная авария.

Одной из них в результате всё же удалось выкарабкаться. Она выжила, чтобы потом заново умереть, услышав от отца всю правду о том, почему мама не навещает её в больнице.

Я осталась жива, к счастью, или к сожалению, теперь уже и не знаю даже.

Я выжила в той аварии, похоронив в искорёженной груде металла всё, что так любила когда-то. Всё, к чему стремилась долгие годы, всё, ради чего жила…

После того злополучного дня моя жизнь стала бесконечной чёрной дырой, состоящей из одних лишь запретов.

Границы дозволенного сузились тысячекратно, ограничившись жёсткими рамками, с которыми мне теперь приходится уживаться.

Мои мечты остались только мечтами, без малейшей возможности на их осуществление. Теперь все мои мечты погребены глубоко в далёком прошлом. Сейчас только боль и разочарование окружают меня повсюду, оставив позади то светлое будущее, о котором я так грезила.

Отец – единственный лучик света в моей блёклой жизни, ровно так же, как и я у него.

Мне не хочется лишний раз расстраивать его по пустякам, поэтому и приходится скрывать некоторые подробности своей жизни.

– Пап, я не хочу кушать. Давай я тебе разогрею, посижу с тобой за компанию, а потом пойду спать? Что-то голова сегодня целый день болит.

– Всё хорошо? – папа встревоженно подлетает ко мне, зрачки проверяет, температуру. – Где болит?

– Да, говорю же, просто голова болит и всё. Не переживай ты так, – отмахиваюсь, устало улыбнувшись.

Не люблю, когда он понапрасну тревожится обо мне. Тем более, когда первопричиной моей головной боли стал сам Уваров.

– Иди тогда отдыхай, я сам здесь разберусь. И лекарство не забудь принять, – тепло улыбается в ответ.

Поцеловав папу в щёчку, я отправляюсь в свою комнату, швыряю рюкзак на пол и плашмя валюсь на кровать.

Вот что мне теперь делать с Уваровым, спрашивается?

Я проявила жалость ко врагу своему.

Своим ненужным сочувствием я чуть было не запорола операцию "влюбить и уничтожить". В особенности, когда осознала, что он намерен стерпеть всю незавидную участь, что выпадет на его долю.

Господи, проблем своих мало, подавай ещё и Уварова в придачу.

Телефон в рюкзаке вибрирует, сигнализируя о новом сообщении. Я лениво тянусь за ним, достаю из внутреннего кармашка, и на экране вижу всплывающее уведомление, от которого сердце заходит в ритмичный пляс.

Ну надо же!

Во ВКонтакте мне пришло сообщение от самого Сергея Бесподобного: Ты объяснишь мне в чём дело? Почему убежала? Что я сделал не так?

Непроизвольно улыбаюсь экрану, но тут же стираю глуповатую улыбку с лица. Понимаю, что беспокоится он не обо мне вовсе. В данном случае он печётся только о себе любимом.

Хорошенечко обдумав, строчу ответ: Ты мне наскучил. Извини, пришлось уносить ноги.

С: И напоследок ты решила ещё и отравить меня? Просто потому, что я тебе наскучил? А сказать мне было не судьба? Или у тебя всё решается только через глупые и необдуманные поступки?  

А ведь он прав. Последние пару дней я поступаю слишком уж неразумно. Вразрез всем своим правилам.