Невинная жена

До Орландо было два часа езды. Сэм положила голову на плечо Денниса и слушала его голос, эхом отзывавшийся в его грудной клетке так, что ее голова подскакивала, когда он смеялся. Из радиоприемника неслись песни, которых он никогда не слышал, временами передавали последние известия о его освобождении, и всякий раз все смеялись: Деннис, Сэм, Джексон, даже водитель. Джексон говорил о последующих съемках, о том, что надо что-нибудь снять, чтобы завершить историю, а Деннис жаловался, что одежда вызывает у него зуд.

Отель, в котором они остановились, был окружен пальмами. Деннис сразу же бросился к расположенному у входа фонтану, сунул руки под струю холодной воды и радовался, как ребенок. Через каждые несколько шагов он спотыкался. «Думаю, дело в этой обуви, — заметил он. — Уж очень давно я не ходил в нормальной обуви».

Персонал встретил их снаружи и повел в конференц-зал, украшенный плакатом с надписью «ПОЗДРАВЛЯЕМ!». Столы, покрытые белыми скатертями, ломились от тортов, куриных крылышек, кукурузных чипсов, устриц на колотом льду, хумуса, сельдерейных и морковных палочек. Навстречу выступили люди, которые были знакомы Сэм по журналам. Она смотрела, как они обнимают Денниса, и надеялась, что он представит ее, но этого не произошло. За ними прибыли некоторые члены съемочной группы. Снова последовали аплодисменты, а Патрик панибратски обнял Денниса и крепко похлопал по спине. Персонал принес горячие блюда: картофель фри, бургеры и пиццу.

— Мы не знали, что вы любите, так что решили заказать все, — сказал Джексон. — Угощайтесь!

Деннис наполнил тарелку свежими фруктами и овощами, объясняя всем, что именно этого больше всего хотелось в тюрьме, что там мечтаешь о витаминах, о фруктах, сок которых стекал бы по подбородку, о хрусте холодных морковных палочек, которые освежили бы рот, когда ложишься в постель после сухих куриных наггетсов или острого «чили кон карне»[35], еды, тяжелым комом ложащейся в желудок.

Сэм стояла в стороне, держа в руках тарелку с едой, к которой она не притронулась, и сквозь двойные двери высматривала Кэрри. Выйдя из суда, они сели в машину так быстро, что у Сэм не было шансов ее подождать, и теперь она ужасно переживала из-за каждого момента первого дня Денниса на свободе, на котором не присутствовала Кэрри. Проходившие мимо люди щебетали: «Должно быть, вы так счастливы!» — и Сэм улыбалась, стараясь игнорировать гнетущее чувство вины, вызванное отсутствием Кэрри, как будто Сэм не по праву заняла ее место здесь.

Официанты предложили Деннису вино, пиво, шампанское, но он попросил газированной воды, заставившей его икать, когда он утолял жажду. Джексон протянул ему несколько сумок.

— Одежда, — сказал он. — Мы решили, что вам нужен новый гардероб.

На некоторое время Деннис исчез и вернулся в синих джинсах и клетчатой рубашке с открытым воротом, из-под которой виднелась белая футболка. Свет был неяркий, но он не снимал затененные очки.

— Надо еще купить вам новые очки: то ли Warby Parkers, то ли еще какие-нибудь, — заметил Джексон.

— Какие-нибудь?

— Ну, дизайнерские очки, понимаете?

— Да, конечно, конечно. — Он снова потирал руки, и кто-то пошел сказать персоналу, чтобы убавили работу кондиционера. Некоторые узнавали Сэм и говорили с ней, опять же выпытывая, как она, должно быть, счастлива, и она кивала, наблюдая за своим мужем, расхаживающим по залу. Некоторые присутствующие здесь актрисы были очень красивы — красивее, чем она расчитывала их увидеть в реальной жизни. Сэм надеялась, что своей красотой кинодивы обязаны макияжу и освещению, но при ближайшем рассмотрении убедилась, что это не так.

— Эй! — Чья-то рука ущипнула ее за плечо. Это была Кэрри, державшая чемоданчик Сэм.

— О господи, Кэрри! Мне так жаль! Я тебя потеряла…

— Не будь дурой. Это великолепно, а? Где он? — Кэрри поставила чемоданчик у ног Сэм.

— Здесь.

— Черт возьми! Ты только посмотри на него! В джинсах! Деннис! — окликнула она.

Он обернулся, поставил стакан на стол и направился к ней с распростертыми объятиями.

Кэрри покачала головой и закрыла лицо, но продолжала идти к нему, в его объятия, сначала позволив ему себя обнять, а потом обняла его сама и уткнулась лицом в его чистую белую футболку. Деннис приподнял Кэрри, и она рассмеялась, откинувшись назад. Ее руки обнимали его за шею. Сэм смотрела на это с тоской: это должно было произойти не с кем-то, а с ней, еще в зале суда. Деннис что-то говорил Кэрри на ухо, прижимаясь щекой к ее щеке. Кое-кто выдохнул: ох… Сэм осушила свой стакан и улыбнулась со сжатыми губами. Они выглядели, думала она, как близкие родственники, именно так, как ей хотелось себя чувствовать. Это была почти что измена.