Невинная жена

— Я принесу тебе какую-нибудь сухую одежду. Что тебе еще надо? Мы можем провести здесь всю ночь, — предупредил Деннис.

— Мои таблетки, — спохватилась она. — И еще… мою электронную книгу. Хм… — Больше в голову ничего не приходило. Деннис, стоявший у подножия лестницы и готовый идти, начал терять терпение. — Можно мне поносить твой джемпер? — вдруг попросила Сэм. — Тот, серый, который я люблю.

— Конечно, что угодно. Еще что-нибудь?

— Возвращайся скорей. Тут все как-то странно.

— Конечно.

Уходя, Деннис закрыл за собой люк, и Сэм оказалась в такой темноте, что даже свои ладони, поднесенные к лицу, не могла увидеть. Она заставила себя дышать размеренно.

Ей сразу же пришло в голову, что раньше Деннис никогда не упоминал о противоураганном убежище. И на секунду впала в панику: «А вдруг я никогда не выйду отсюда?»

Сэм встала, вытянула перед собой руки и мелкими шажками направилась к лестнице: если она сможет подняться, может быть, ей удастся открыть люк. Она дошла до стены, кончики пальцев уперлись в гладкий бетон. Лестницы здесь не было. Она не могла сориентироваться.

В ней начала пробуждаться паника. Она никогда не подозревала, что боится темноты, замкнутого пространства, и сейчас поняла, что раньше ей не приходилось бывать в таком положении. Стены были толстыми, звук бури здесь звучал, как шепот. Если Деннис закроет люк снаружи, никто не узнает, что она здесь, как бы она ни кричала.

Она спросила себя, почему сейчас об этом подумала…

И тут люк открылся. Деннис вернулся с сумкой и лампой со вращающейся ручкой с одной стороны, которая жужжала, как шмель.

— Что ты делала? — удивился Деннис, помогая ей снова устроиться на софе.

— Я тут немножко запаниковала, — призналась Сэм в замешательстве.

На этот раз он оставил люк открытым, пока спускал разные вещи: бутылки с водой, ящик с продуктами, ящик с мяукающими котятами, их вырывающуюся в панике мать, кошачий лоток, а под конец — пакет с наполнителем для кошачьего туалета. Сэм свернула свою влажную одежду и переоделась в то, что принес Деннис: джемпер, который хранил его запах. Рукава были длинны, и Сэм почувствовала себя маленькой. Она подняла горловину до самого носа и понюхала.

— Не растягивай его, — пробурчал Деннис.

Раскрыв электронную книгу, Сэм посмотрела на время и была раздосадована, увидев, что до следующего приема викодина оставалось еще два с половиной часа. Деннис, повернувшись к ней спиной, тоже переоделся в сухую одежду. Всякий раз, когда она меняла положение, ржавые пружины в софе скрипели.

— Перестань ерзать, — снова ругнулся Деннис.

Котята неуклюже исследовали подвал, а Рыбка, нахохлившись, сидела посреди лестницы. Сэм снова посмотрела на часы и почувствовала приступ раздражения и тоски. В итоге решила, что примет сейчас всего лишь одну дополнительную таблетку, которая поможет пережить временные трудности.

Деннис насыпал в ведро кошачьего наполнителя.

— Если тебе нужно что-то сделать, делай сюда, — объяснил Деннис. — Потом посыпь сверху наполнителем, и все. Понятно?

Сэм кивнула, хотя уже твердо настроилась не пить на ночь. К счастью, таблетки вызывали у нее запор, так что в этом смысле она чувствовала себя спокойнее: ей не придется испражняться на ведро и выслушивать жалобы Денниса с другого конца подвала.

— От этого подвала у меня мурашки по коже бегают, — призналась Сэм.

— Ничего, привыкнешь. Однажды мой отец запер меня здесь. Меня поймали на том, что я брал кое-какие вещи из дома престарелых. Когда он узнал, то избил меня и бросил сюда на целый день, без света, без ничего.

Над ними свирепствовала буря. Сэм чувствовала, как она пытается ворваться в их тихое непроветриваемое убежище. Время от времени в голову приходили напоминания о той ужасной жизни, которую Деннис вел до нее, и это заставляло ее горько сожалеть, что она не в состоянии сделать так, чтобы ничего из этого не могло произойти. Нет, хуже, она ненавидела себя за все, что делала для разрушения той жизни, которой он жил сейчас: за то, что иногда она ему не верила, за то, что начинала ссориться, за то, что пыталась заставить его быть тем, кем он не был, и сделать что-то такое, чего он не хотел.

— Прости меня, — сказала она.

— За что?

— За мою напористость, за то, что пытаюсь заставить тебя… ну, знаешь, когда ты еще не готов.

— Саманта…

— Нет-нет. Я вечно на тебя напираю или начинаю эти дурацкие ссоры. Я всегда так делаю, всегда.

— Все в порядке.

— Нет, не в порядке! Я всегда все порчу! Не знаю, что-то со мной не так.

— С тобой все хорошо.

— Нет, плохо. Я ужасный человек. Я делала ужасные вещи, но думаю, что это даже хуже.

— Хуже, чем что? — спросил он.

Она покачала головой, запрещая себе высказать все кому-то, кто не будет ей лгать.

— Хуже, чем что, Сэм? — повторил Деннис.

— Я… когда Марк порвал со мною, я… — решилась Саманта.

— Твой бывший парень?