Невинная жертва

— Нижайше прошу прощения, моя сударыня. Когда я увидел вас в руках этих язычников, то ни о чем не мог думать больше.

— Льстец! — усмехнулась жрица. — Лучше помни уроки Обители, а то недолго тебе быть в героях, понял?

— Да, моя сударыня.

— Зови меня просто сестрой Эммой.

— Да, сестра Эмма.

— Ладушки. А теперь поехали искать ночлег.

Повинуясь какому-то неведомому чувству, сестра Эмма вывела нас на очередное подземное убежище. По реакции Тимофея я понял, что он не впервые в подобных местах. Во всяком случае, он безо всякого приглашения тут же снял с себя доспехи и исподнее. Вид его мощного тела вызвал у меня сильное чувство зависти, ревности и отвращения. Так же без приглашения он залез в бассейн. Жрица последовала его примеру. Я оказался последним.

Когда я погрузился в воду, она уже обняла его за шею одной рукой, а другой гладила могучие мускулы.

— Похоже, Богиня хорошо постаралась над тобой.

— Милость Ани-Рам беспредельна.

Я в отчаянии наблюдал, как рука сестры Эммы, лаская героя, опускается все ниже. Хотя на что я мог надеяться? Со мной дело иметь опасно, а с ним — в самый раз. Ничего, может, скоро я тоже стану героем, и тогда мне никто не откажет…

— Не хочет ли наш герой во славу Прекрасной Богини усладить плоть скромной служительницы Ее? — прямо спросила жрица.

— С радостью и удовольствием, моя сударыня! Но мы не одни здесь. Сударь Избранник…

— Ничего, пусть мальчик посмотрит и поучится. Верно, малыш?

— Как хотите, — пробурчал я.

Они вылезли из бассейна и приступили к делу.

Я решил не обращать на них внимания, но это оказалось выше моих сил. Так что интерес пересилил обиду, и я последовал совету сестры Эммы.

А наутро мы расстались с Тимофеем Храбрым.

Этот тип отправился на новые подвиги.

5. Конец пути

Это случилось на третью ночь нашего путешествия.

Я проснулся от чужого прикосновения и отшатнулся в страхе: во сне я вновь переживал свое первое свидание, пробирался через ночной лес к заветной поляне, где она уже ждала меня — нет, не Лида, а сестра Эмма. В луче моего фонарика она вылезла из своего трико и обняла меня, заваливая на землю, превращаясь в нелюдь…

— Не бойся, это я, — услышал я шепот жрицы и увидел изящный силуэт ее тела в полумраке ночного освещения — она присела рядом со мной. — Все хорошо.

— А! — отозвался я. — Мне тут кошмары снились.

— Бедный малыш, — она погладила меня по голове. — Столько всего на тебя вдруг свалилось… Знаешь, со мной происходит одна вещь, очень странная. Вообще-то, мы редко в чем себе отказываем. Точнее — не в том, в чем отказывают себе обычные люди.

— Не понимаю.

— То, что ты меня хочешь, я знаю, и это нормально. Это так и полагается. Странно, что я хочу тебя. Даже в объятиях Тимофея я почему-то думала о тебе и получала удовольствие, представляя тебя со мной. Хотя он — герой, а ты — почти ребенок. Но, кажется, теперь я понимаю Ани-Рам. Слишком близко я подошла к ее тайнам.

— Мы все равно не можем. Вы же знаете! — на всякий случай предупредил я, не подавая вида, как обрадовало меня ее признание.

— Не факт, — задумчиво проговорила сестра Эмма. — Сила, что прикреплена к тебе Знаком, подобна домашней собаке: она охраняет тебя от чужих, а я — СВОЯ. Талисманы пока выполняют примитивные функции, ты еще не умеешь ставить свой код доступа — значит, на них стоит МОЙ. Конечно, некоторые файлы придется отредактировать, и память об этих событиях — тоже. Замаскируем все под сон!

— Но… — она не дала мне договорить, зажав рукой рот.

Сначала я ждал ужасной вспышки света, но потом расслабился.

Все прошло чудесно.

Какое-то время после этого мы просто лежали, чувствуя тепло друг друга, как вдруг жрица издала яростный стон.

— Что? — испугался я.

В ответ она разразилась ругательствами в адрес змееклонов.

— Вспомни! — крикнула она на меня. — Вспоминай, придурок!

Я начал вспоминать, полагая, что мне это не удастся, как до сих пор не удавалось, но темные чары вдруг спали с меня, и я как в прорубь, окунулся в воспоминание…

Я оказался в ветхом сарае, на куче тряпья.

Прямо надо мной стоял мужик в кожаной куртке, с бородой и в черных очках. В руке он держал что-то вроде большой вилки с тремя острыми зубьями. Орудие это было направлено на меня.

Я хотел пошевелиться, но руки и ноги не слушались.

— О ничтожное создание, — обратился ко мне мужик басом. Знаешь ли ты, что видишь перед собой?

— Вы меня этим есть будете? — предположил я.

— Невежда! — обиделся он. — Ты не знаешь даже Знака Тех, с кем твои хозяева ведут тысячелетнюю вражду. Не знаешь и слуг Их.

— Ага, вы змееклоны, — догадался я. — И эта вилка — символ Трехглавого Змея.

— Не кощунствуй, убогая жертва пропаганды! Ибо этим мерзким прозвищем прихвостни Рыжеволосой Ведьмы называют Трех Богов. Да ты, наверное, и не слышал ничего об Истинной Триаде?

— Нет, к сожалению, — сказал я, рассчитывая выиграть время.