Невинное предложение

— Досточтимый лорд, — тихо проговорил Тимоти, — не могли бы вы немного посторониться и не мешать этой леди наблюдать за игрой? — Но сэр Чарлз, а именно так звали этого модно одетого джентльмена, ничего не ответил — он, не отрываясь, наблюдал за игрой. — Серьезному человеку грешно так бездумно сорить деньгами, — со вздохом сказал Тимоти.

— Если бы грешил только Джеймс! Да здесь весь дом погряз в грехе! Похоже, он проиграет и то немногое, что еще уцелело. Уверена, в своем проигрыше он обвинит меня и будет говорить, что именно я принесла ему несчастье.

— Ну, если он проиграет, вы тут совершенно ни при чем! Он же играет с самим лордом Данстеном!

— Лорд Данстен? Кто это? Джеймс никогда не произносил этого имени.

— Лорд Данстен редко бывает в обществе. Его считают непревзойденным игроком, и многие, кто рискнул сесть с ним за карточный стол, поплатились своим состоянием. Стоит ему повести бровью, как его партнер теряется и раскрывает карты.

— Он такой неприятный! — воскликнула Луиза.

— В действительности он очень обходителен и мягок, особенно с дамами, которые от него без ума. Это нетрудно понять, если хорошенько присмотреться к нему. Его несметное богатство и знатное происхождение дают ему право вести себя крайне независимо.

— Нет, он определенно мерзкий человек, — заключила Луиза.

— Он может позволить себе все, что ни пожелает. Его поместье в Суссексе поражает роскошью и красотой.

— Бедный Джеймс! Ему ни за что не выиграть у такого человека!

Луиза решила повнимательнее присмотреться к лорду Данстену. Его лицо показалось ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его видела раньше. Чем больше она смотрела на него, тем сильнее ощущала властную притягательность этого человека, и это приводило ее в замешательство. Почему-то она была уверена, что лорд Данстен — хотя он сейчас сидел за карточным столом — довольно высокий, с широкими плечами и стройными ногами. В отличие от других джентльменов, выряженных наподобие пестрых попугаев, он был одет в иссиня-черный фрак с кипенно-белой сорочкой, что выгодно выделяло его среди остальных мужчин.

Он был без парика. У него были густые, слегка вьющиеся темно-каштановые волосы. Его лицо казалось высеченным из камня. Тяжелая челюсть, крупные черты, высокомерное выражение — все говорило о сознании собственного превосходства. Вздохнув, Луиза была вынуждена признать, что лорд Данстен на редкость красив.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Данстен поднял голову, осмотрелся и встретился глазами с Луизой. От долгого, изучающего взгляда его синих глаз она пришла в неописуемое волнение. Где-то она видела эти синие глаза, но где? Окинув ее пристальным, оценивающим взглядом, он удовлетворенно улыбнулся, и Луиза, почувствовав, что она ему понравилась, неожиданно залилась ярким румянцем.

Между тем Данстен перевел взгляд на стоявшего рядом с ней сэра Чарлза, и Луиза поразилась произошедшей перемене: лорд Данстен нахмурился, глаза презрительно сузились, от прежнего довольного вида не осталось и следа. Сэр Чарлз и лорд Данстен обменялись враждебными взглядами, и в ту же минуту Луиза заметила, как в глазах лорда появилось свирепое, хищное выражение, перешедшее в холодное презрение.

Сэр Чарлз слегка поклонился лорду Данстену, но тот не соизволил ему ответить, и, чтобы скрыть обиду, сэр Чарлз достал красивую серебряную табакерку и, взяв щепотку нюхательного табака, вдохнул его, прикрыв лицо изящным кружевным носовым платком. Заметив удивленное лицо Луизы, он вежливо извинился и быстро ушел.

Луиза посмотрела ему вслед, пытаясь представить, что могло вызвать такую враждебность между двумя джентльменами, и с еще большим упорством стала вспоминать, где она могла видеть Данстена. Она перебирала в памяти все места, где они могли бы встретиться, но под конец сдалась, так и не вспомнив.

Отмахнувшись от бесплодных размышлений, Луиза с замиранием сердца следила за игрой брата, с ужасом понимая, что он проигрывает лорду, который, словно ястреб, следил за каждым движением Джеймса. Ее охватило такое негодование, что она даже побледнела, но все же взяла себя в руки и притворилась, что ей безразлично, чем закончится игра.

Как бы обидно это ни было, но Луизе пришлось признать, что Данстен был более искусным игроком, чем Джеймс. Чем больше брат проигрывал, тем больше лорд втягивал его в игру, с каждым разом повышая ставки. Он видел, что Джеймс пьян и не может должным образом сосредоточиться на игре, но лорда это нисколько не волновало.

Когда Джеймс положил последнюю пачку банкнот от своего прежнего выигрыша, лорд Данстен поднял ставку еще на тысячу гиней, и Луиза не поверила своим глазам, когда Джеймс, находясь в состоянии крайнего возбуждения, принял новую ставку и написал долговую расписку.

Видя, как друг вот-вот проиграет все свое состояние до последнего пенни, Тимоти направился к карточному столу.

— Не дури, Джеймс, — сказал он, — если ты сейчас проиграешь, ты не сможешь оплатить такой огромный карточный долг. Сохрани хотя бы то немногое, что у тебя осталось от сегодняшнего выигрыша!