Невинность

Мейв, похоже, это не убедило, но она кивнула и сжала руку Коры в ответ. — Обещай мне, что ты не позволишь ему втянуть себя в это дело. Ты ушла из дома, чтобы найти себя и освободиться от своей семьи. — Кора рассказала Мейв сокращенную версию, почему ушла из дома, и она кивнула на ее рассуждения. — Так что не позволяй ему управлять тобой. Не нужно торопить события. И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, помни, что ты всегда можешь прийти ко мне.

Кора улыбнулась, оценив заботу подруги. После нескольких месяцев, проведенных в городе, она действительно считала эту женщину своей подругой — первой, которую она завела, не считая Маркуса. Говорит ли о чем-то то, что два человека, с которыми она сблизилась, старше ее на десять лет, а Мейв — на двадцать? Мама всегда говорила, что у нее старая душа.

— Хорошо. — Кора отряхнула джинсы и встала. — Мне нужно идти. Увидимся в четверг.

Мейв кивнула, и Кора направилась в ванную. Она быстро переоделась из рабочей одежды в облегающее черное платье с дерзким разрезом на бедре. Нанесла немного туши и блеска для губ и направилась к передней секции, которая служила магазинчиком зоотоваров.

Шаро уже ждал. — Мисс Вестиан, — сказал он, придерживая для нее дверь.

Маркус так много работал, что она виделась с ним едва ли не раз в несколько дней. Но всякий раз, когда они оставались вместе, казалось, что прошло совсем немного времени. Они продолжили с того места, где остановились.

Шаро отвез ее в клуб, где она познакомилась с Маркусом в самый первый вечер. Спускаясь по ступенькам, по которым так испуганно бежала, она испытывала странное чувство дежавю. Она так отчетливо помнила тот страх.

Шаро толкнул дверь у подножия лестницы и распахнул ее перед ней. Она судорожно сглотнула. Это всего лишь отголосок того страха, от которого у нее сейчас мурашки бегали по коже. Это не имело никакого отношения к газетной статье. Так ведь? Правильно. Она глубоко вздохнула и последовала за Шаро в дверь.

Она прошла к кабинету Маркуса, легонько постучала и толкнула дверь. И сразу же расслабилась, увидев знакомое и любимое лицо Маркуса.

Он держал свой кабинет затемненным настолько, что его лицо скрывалось в тени, как и в первую ночь, когда она встретила его, — сплошные жесткие линии и резкие углы. Но ведь именно такой вид нравился Маркусу, не так ли? Он был безжалостен и страшен для всех, кроме нее.

…или она просто обманывала себя? Действительно ли она особенная? Если уж на то пошло, насколько хорошо она знала Маркуса? Она знала, что он заставляет ее чувствовать, но это не совсем одно и то же.

— Привет, — застенчиво сказала она.

Он поднял голову от бумаг, которые просматривал, и молчал, очевидно, оглядывая ее. Он делал это довольно часто, беззастенчиво наблюдая за ней и, если судить по его горящему взгляду, оценивая то, что видел.

Маркус отодвинулся на стуле от стола и протянул ей руку, приглашая подойти ближе.

Подойдя к его столу и остановившись перед ним, она увидела, как он устал.

— Долгий день? — спросила она, и он не ответил, просто положил руки ей на бедра и оттолкнул назад, так что она оперлась на стол. Маркус обхватил ее бедра и сжал их, впиваясь большими пальцами в ее плоть и массируя ее. Прикосновение было таким дерзким и собственническим, что весь воздух вырвался из легких Коры одним громким вздохом.

Маркус посмотрел на нее снизу вверх, и она не смогла прочитать то, что увидела в его серых глазах. — Милая Кора, такая невинная, — прошептал он. Прижался лицом к ее груди, обнял ее за талию и притянул еще ближе к себе.

Она запустила руки ему в волосы. Он обнял ее с отчаянием маленького мальчика, вцепившегося в одеяло в поисках утешения.

Возможно, именно этим она и была для него — убежищем, где он мог наконец расслабиться и обрести покой? От этой мысли ее пронзил восторженный звон. Как бы она хотела быть убежищем для этого сложного человека. Она погладила его по волосам, спустилась к шее, помассировала плечи, затем пальцами снова коснулась его волос, и он крепче прижал ее к себе.

Из-под бумаг, которые он просматривал, торчал номер "Нью-Олимпик Таймс". Возможно, его расстроила газета? Потому что они все неправильно поняли, и это оказалось клеветой…

— Ладно, нам пора идти. — Маркус отстранился, и если она ожидала увидеть мягкие или нежные черты его лица, то разочаровалась. Он выглядел спокойным и невозмутимым, как всегда.

Кора нахмурилась, но он уже встал и, взяв ее за руку, повел к машине.

Маркус никогда много не разговаривал, когда они сидели в машине. Он всегда просил Шаро включить классическую музыку, и у Коры возникало ощущение, что это единственный раз за весь его напряженный день, когда он может спокойно посидеть и расслабиться. Он редко доставал телефон, чтобы проверить электронную почту или ответить на звонки. Он просто сидел, иногда с закрытыми глазами, большую часть времени просто наблюдая за проносящимися мимо городскими улицами, часто беря ее за руку, как сегодня. Он водил большим пальцем по кругу, и она не могла отрицать, что ритмичное движение вместе с музыкой расслабляло и завораживало.