Невинность и порок

У нее родилась безумная мысль, что все это розыгрыш, что настоящий маркиз совсем другой человек, а этот мерзкий старичок лишь почему-то изображает его.

— Да, так меня зовут и таков мой титул, — с важностью ответил маркиз. — Но, пожалуйста, присядьте, Селина. Я уверен, что вы не откажетесь от бокала вина.

Она взяла протянутый ей бокал просто потому, что у нее не было ни мужества, ни сил отказываться жать или вообще что-то предпринимать.

Маркиз казался ей фигурой из ночного кошмара и никак не тем человеком, которого миссис Девилин прочила ей в мужья.

Одет он был щегольски и со вкусом, но элегантность платья лишь подчеркивала его уродство. К тому же, когда он пристально рассматривал Селину из-под полуопущенных ресниц и раздвигал в улыбке свои бледные, белесые губы, инстинкт подсказывал ей, что он опасен.

Она судорожно размышляла, как ей поступить. Следует ли тотчас молча обратиться в бегство или сказать маркизу напрямик, прежде чем он вновь заговорит, что замуж за него она не выйдет — никогда и ни при каких условиях — и ему не на что надеяться.

Но намерений своих — ни того, ни другого — Селина не осуществила, так как вошли слуги и подали ужин.

Маркиз подал руку, приглашая Селину подняться с софы, на которую усадил до этого, и галантно повел к столу.

Его прикосновение еще больше убедило Селину, что никогда она не сможет преодолеть отвращение к нему. Каждая клеточка ее тела как бы отталкивала его.

— Приступим к трапезе, милая юная леди, — провозгласил маркиз, — а за едой, которая, кстати, на вид великолепна, вы расскажете о себе. Все, что касается вас, меня волнует в высшей степени, и все мне чрезвычайно интересно.

Лакей в ливрее с гербами — должно быть, личный слуга маркиза — пододвинул стул сначала ей, потом его светлости.

Чтобы не встречаться взглядом с маркизом, Селина отвела глаза и занялась осмотром салона. Он был достаточно просторен и уютен. Большое количество мягкой мебели в стиле Людовика XV, ласкающая глаз обивка кресел и диванов, бледные гобелены на стенах с обнаженными фигурами наводили на мысль о любовном гнездышке.

В дальнем конце комнаты Селина обнаружила еще одну дверь, которая была приоткрыта.

К своему удивлению, девушка разглядела там в полумраке кровать под балдахином. По своей наивности Селина сначала подумала, что здесь, видимо, спит обычно ныне отсутствующая племянница миссис Девилин. Но внезапно ее, как удар молнии, осенило, что никакой племянницы вообще не существует.

Вся эта история сплошная ложь! Правда лишь то, что, как сказала миссис Девилин, маркиз просил ее перед поездкой в Англию подыскать там для него невесту.

Но если племянницы в доме нет, то для кого же приготовлена постель и зажжены в соседней комнате канделябры?

Эти вопросы обрушились на Селину, и она, занятая своими мыслями, почти не слышала, что говорит ей маркиз.

— Я многое желал бы показать вам в Париже. Я ведь знаю, что вы не бывали здесь прежде.

— Н-нет, — едва выдавила из себя Селина.

Даже в глазах отвратительного маркиза ей не хотелось выглядеть чуть ли не глухонемой и оторопевшей от страха дурочкой, но она ничего не могла с собой поделать.

Во взгляде маркиза читалось не только восхищение ее внешностью, но и нечто иное, таинственное и гадкое, то, чему она даже мысленно не осмеливалась подобрать название.

— Париж — город красивых женщин, — продолжал плести словесные кружева маркиз, — но вы, Селина, без сомнения, — а я имею некоторый опыт в этом, имею право судить, — вы затмите всех!

— Боюсь… что вы преувеличиваете, монсеньор, — возразила Селина.

Она убеждала себя, что лучше сейчас, не теряя времени, дать понять маркизу, что у него нет никаких шансов, что, как бы он ни был обходителен с нею, какие бы блага ни предлагал ей, она все равно не согласится стать его женой.

«Что-то ужасное, что-то мерзкое и чудовищное витает над ним, словно вторая его, потаенная, сущность, невидимая глазу!» — подумала Селина, но затем попыталась одернуть себя, задаваясь вопросом — откуда в ней такая уверенность, что он злодей?

Маркиз словно бы не догадывался о ее душевных терзаниях или притворялся, что ничего не замечает.

— Завтра я повезу вас на прогулку в Блуа, и вы увидите всех знаменитых красавиц, выступающих, как на параде, в своих открытых фаэтонах.

— Благодарю вас, — промолвила Селина, — но… у меня… могут быть другие дела…

Маркиз бросил на нее проницательный взгляд и сказал:

— Если вы подразумеваете, что нам следует сначала нанести визит ювелиру, то я вас не разочарую. Мне самому любопытно, какие камни вам больше подойдут. Все женщины любят бриллианты, но они слишком холодны и покажутся тяжеловесными на вашей нежной юной коже.

— Я не это… имела в виду, монсеньор, — поспешно возразила Селина.

— А что же тогда? — поинтересовался маркиз.

Селина смущенно оглянулась через плечо на лакеев, стоящих у нее за спиной, и маркиз улыбнулся.