Невинность на спор (СИ)

Оборачиваюсь и заглядываюсь на тюльпаны, букет с которыми занимает почти все заднее сидение.

Так вот откуда он все про меня знает, — беру с сидения цветы и утыкаюсь туда носом.

– А про тюльпаны кто сказал?

— У тебя на блокноте. Просто предположил.

— А как ты мог предположить, что я все-таки соглашусь быть с тобой?

— Ну разве ты можешь передо мной устоять, — шутливо говорит он и на светофоре хватает меня за подбородок. Глазами цепляет на крючок и губами тянется. Языком щекочет, словно требуя себя пустить во влажное тепло.

Я теряюсь в этом ощущении пульсации губ, одной рукой касаюсь его твердой щеки с легкой небритостью. Продолжаю поцелуй. Наслаждаюсь каждым ударом тока, что вонзается в мое существо. Задыхаюсь.

Пока вдруг сигнал клаксона не бьет по перепонкам.

— В задницу его себе засунь, урод! — орет Марк в окно, а я дурашливо улыбаюсь.

— Манеры у тебя конечно.

Марк ржет.

— Могу вежливо, кстати. Господин уважаемый не соблаговолите ли вы пронзить вашу благословенную кишку этим, издающим неприятные звуки, предметом.

Пока Мрак закончил я уже задыхалась от смеха.

И хорошо так было, на душе легко. Словно все мои лишние килограммы растворились как сахар, под взглядом Марка.

Только лишь надеюсь, что это не сон. Что, проснувшись, я не окажусь на пути в Новосибирск. В одиночестве глотая слезы, а рот набивая очередной порцией шоколада и мороженого.

Из-за этой страшной мысли замираю, вглядываясь в верхушки высоток, от которых лучами отражается закатное солнце.

И я поежилась. Сентябрь еще не кончился, а размер дня уже уменьшается.

— Ай! — вскрикиваю, когда Марк совершенно неожиданно щипает меня за бок. – У тебя дел нет?

— Решил доказать тебе, что мы не сон.

Мы не сон. Звучит завораживающе и нежно. Марк порой поражает вот такими высказываниями. Они не вяжутся с его образом похотливого самца, и я закусываю губы, чувствуя без отчётливое веселье. Особенно от маленькой мести, что шаловливой мыслишкой пробирается в подсознание. А может быть это потому что Марк считает себя столь опытным водителем, которого не может поколебать ничего. Даже это?

— Ты чего творишь! – сжимает он челюсти, когда я всего лишь начинаю выписывать круги в районе его внутреннего бедра. Очень скоро задевая выпирающую выпуклость.

— Просто хочу себе напомнить, что… Мы не сон.

Глава 73.

Всегда кажется, что если наступает счастье, то жди пиздеца. Так было два года назад.

Я наконец выбралась из дома, нашла друзей, была счастлива, а потом затяжная, невыносимая безответная любовь. И не было ей конца и края. Как в пустыне, в которой влюбленный бредет, умирая от жажды по человеку. Тому, кто не подаст и капли воды.

Но Марк не просто подал мне воды, он окунул меня в нее, орошая тело брызгами нового и нового счастья.

— Со стола убрал, посуду помыл, — отчитывается Марк, пока я убираю остатки ужина в холодильник.

До сих пор улыбаюсь, вспоминая реакцию на бифштекс, лазанью и салат с рукколой. Не было дифирамбов, не было благодарностей. Только одно искренне удивленное «Охуенно, Даш. Знал, что так умеешь, давно бы запер тебя дома»

Хочу уже подняться, как чувствую руки на бедрах. Замираю и встаю медленно, пока кожу, даже сквозь джинсы покалывает.

Марк одной рукой толкает дверь холодильника и тут же разворачивает меня к ней спиной.

А я что… Я просто покорно следую его бессовестным, неслышным инструкциям.

— Теперь то мы можем заняться сексом? — заглядывает он мне в глаза, ставя руки по обе стороны от головы. – Или предлагаешь еще заняться стиркой.

— То есть ты не рад, что поел?

— Пф, — фыркает Марк и гладит одной рукой мои волосы, спускается вдоль линии скулы, обводит большим пальцем пересохшие губы. – В моем меню еще один десерт.

Палец толкается в рот и облизываю его языком по кругу. И реакция Марка меня очень радует. Особенно дрожь, что пронзает его тело.

— А ты можешь думать еще о чем-то кроме секса? — спрашиваю скорее себя, когда его пальцы стали водить вдоль выреза моей кофты.

Она свободная и грудь достать из нее не проблема. Как, впрочем, и из бюстгальтера. Что Марк и делает завороженно, смотря на две торчащие вершинки. Что под его взглядом сжимаются сильнее и от тяжелого дыхания тянуться ближе к его лицу.

— Я здоровый, половозрелый парень. А передо мной охеренная грудь четвертого размера. О чем по твоему я еще могу думать? — заторможено произносит Марк, на что я проглатываю смех. Вот сейчас точно не до него. Особенно когда крупные ладони взвешивают грудь, а губы внезапно нападают на ноющие соски. Жалят их так, что я поджимаю бедра и облизываю пересохшие губы.

— Ох, черт… — просто космос.

Выгибаюсь дугой когда Марк кочует на другой сосок, прикусывает и словно зализывает рану.

— Не зря «половой» стоит впереди слова «зрелый», — все-таки выговариваю последнюю здравую мысль, с трудом разлепляя губы. Их вдруг обжигает горячим шепотом.

— Вредно так много думать, Даш. Твой рот умеет делать и более приятные вещи, чем цитировать энциклопедии.

Хочется напомнить про остроту моих зубов и его страх, но я и сказать не могу. И не хочу. Не хочу говорить. Чувствовать хочу. Тебя хочу.