Невинность на спор

Ее начинает трясти, слезы потоком и я чувствую верит, любит, и я смело делаю шаг к ней. Ну давай Малыш. Подумай головой.

— Значит все, что сказал Череп, неправда? Ты не спорил, что снимешь наш секс на видео? И ты ничего не отдавал ему в то утро.

В глазах такая надежда, мне так хочется объяснить ей все, но это нужно время. Но у нас его нет. Свет вот-вот погаснет.

— Ты молчишь, — сообщает она прерывающимся шепотом и не дает к себе прикоснуться.

— Да, сука!— не выдерживаю. — Выслушай меня!

— Ты молчишь, — отходит и резко по протянутой руке бьет. — Ты молчишь, а значит я права!

Хватаю ее за плечо, хочу прижать к себе, все объяснить, но она со взмахом руки дает мне оплеуху и меня самого срывает. Хватаю ее за волосы, и хочу прошипеть, что вся ее любовь ломаного гроша не ставит. Если ты не может даже выслушать. Понять.

Мы стоим так близко, тело к телу, почти не дыша.

— Ты можешь ненавидеть меня, но сейчас пойдешь со мной.

— Я лучше умру, чем доверюсь тебе еще раз, — кусает она внезапно мою губу до адской боли, отталкивает и рвется к двери. Но в этот момент гаснет свет. Сука.

  *****

Глава 86.

Темнота поглощает. Мгновенно. Болезненно. Лишь крохами света из окна могу разглядеть застывший силуэт.

Даша не двигается. Почти не дышит. А я пытаюсь переварить, все что сказал ей. Все, что сказала она. Надо успокоиться и темнота лучшее решение. В темноте леса мы впервые трахнулись. В темноте раздевалки я впервые ощутил ее пухлые губы. Рот. Член. Нет ни одного места, где бы она ощущалась чужой. Она не чужая. Но ведь и я не чужой.

Но она не верит мне. Не верит, что я бы лучше сдох, чем отдал кому-то нас.

Нас…

Но разговаривать бесполезно, и я делаю то, что нужно было сделать изначально.

Она в не адеквате. Еще немного и там же буду я. Так что поворачиваю ключ в замке и хватаю ее руку.

Она шипит:

— Не смей меня трогать…

— Сейчас тебе придется просто мне помочь.

— А член тебе не пососать? – орет она и я уже дергаюсь от заполняющего мозг раздражения. Но сдерживаюсь. Еще пока сдержан. Но руку сжимаю сильнее, приседаю и рывком забрасываю Дашу на плечо.

Но понимаю, что висеть мешком она не будет. Сейчас я враг номер один и борьба будет вестись на смерть.

Но чтобы так… В спину ногти, рвут футболку, пока несу ее в темноте. Ощущаю жжение, стекающую кровь на коже. Блять…

Пока ее, и крики пациентов оглушают, продолжаю упорно двигаться вперед. Идти туда, куда ведет голос Кирилла, сидящего за стенами этого освенсена. Как я ему завидую. Опять.

«Право. До конца по коридору. Снова право»

В какой-то момент, пару раз столкнувшись с бегущими людьми, мы, с задыхающейся от сопротивления Дашей, оказываемся в прохладном помещении. Её крики обиваются от стен и забивают мне в мозг гвозди раздражения. Но я только стискиваю челюсть, стараюсь не обращать внимание на жжение, что стекает на задницу и задаю вопрос вслух.

— Куда?

«Еще один пролет» — шепчет голос в ухе, и я, не отпуская брыкающуюся Дашу, начинаю щупать стену и спускаться по лестнице.

Это пиздец. Когда одно из пяти чувств отсутствует, остальные напряжены максимально. Особенно слух и осязание. И я уже насчитал шесть ступенек, как вдруг Даша зацепилась за перилла и силой заставила меня остановиться.

Пришлось снять ее с плеча и начинать размыкать пальцы, но она только отнекивается, по ушным перепонкам бьет.

— Никуда. Никуда не пойду1

Ее лица почти не видно, лишь силуэт, но я, разглядываЮ, как безумием блестят глаза.

Пытаюсь не сорваться. Орать нельзя. Пытаюсь не сорваться и не дать по башке, чтобы в себя пришла. Пытаюсь не сорваться и не доказать, что как бы она меня ненавидела и презирала, все равно любит.

— Даш, нам немного…

— Вот и иди, а мне здесь хорошо!

— Да, что здесь хорошего! – повышаю голос. – Здесь любой нормальный станет психом.

— А я не нормальная! Только больная сука будет течь по тому, кого от нее тошнит. Да ведь, Марк. Противно тебе было играть свою роль. Трахать жирную корову!

— Хватит! Я не играл! Я не играл! – сажусь перед ней, хватаю за плечо и тут же получаю новую пощечину. Еще одну. Сильнее. Почти ожог. Но хорошо. Одна рука свободна.

Осталась еще одна.

– Я не играл, я хотел тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Второй удар не долетает, и я хватаю обе руки и хочу закинуть ее на плечо, но она дает мне коленом в пах.

Ох ты ж су-ука…

— Больно?! Больно тебе? Я бы хотела тебе сделать еще больнее. Я бы хотела, чтобы ты сдох! Зачем ты пришел сюда?! Что тебе нужно?!

— Ты должна выйти. Здесь ты сойдешь с ума.

— Ты опоздал. Уже сошла, — она кидается вниз, к окну. Я прыжком за ней. Выдыхаю от боли в спине, висках, тяну ее с подоконника и толкаю к стене.

Даже не думаю смягчать удар затылком.

— Хватит! Хватит! – ору, уже не могу говорить спокойно, сердце рвется, грудь стягивает. А я как будто с парашютом. – Хватит, малыш… Булочка. Любимая.

Глава 87.

Она только вроде замерев начинает биться в руках сильнее.

— Не смей! Не смей говорить этими фразами! Ты притворялся, ты всегда притворялся, а я поверила! Тебе поверила!

— Потому что я не лгал! Даша!