Невинность на замену, или Право первой ночи

– Прощайте, баронесса фон Пирс, – учтивый поклон и не более, пристальный взгляд и обещание того, что прощание это недолгое, и встреча скоро состоится.

Ну да! Если подтвердится, что Амалия фон Пирс согрешила до брака, ее ждет позор и изгнание. А меня ждет, может, даже костер, если вина будет доказана, и грехи окажутся особенно тяжкими. Тогда Безликий лично наберет хвороста и запалит самый большой костер, какой только видели жители Сагадара.

– Прощайте! – нашла в себе силы ответить, но меня уже не услышали. Искореняющий покинул комнату и все, что от него осталось – белый плащ, который я стискивала с отчаянием и каким-то остервенением.

Глава 3

Приказ о том, чтобы проследили за моей трапезой, крепкая дама восприняла буквально. Встала напротив стола, сложив руки на груди, и даже на мгновение не отрывала от меня взгляда, пристально наблюдая за тем, чтобы съела все до последней крошки и до дна осушила огромный по моим меркам кубок вина. Если с едой я как-то справилась, хотя и давилась в конце, то с вином все было намного сложнее. Пряность и терпкость напитка мне совсем не нравились, а его крепость и сладость набили оскомину с первого же глотка.

– Ха, – не выдержала женщина, с презрением наблюдая за моими потугами. – Передо мной не обязательно разыгрывать из себя скромницу, не падкую на вино и развлечения. О вас здесь каждая собака знает.

Я так и знала, что она долго молчать не сможет. Это на лице было написано.

– Прошу, можно не допивать? – взмолилась, игнорируя ее нелицеприятный выпад.

– Это приказ, – сказала, как отрезала, чем вызвала во мне волну гнева.

Картинно, прожигая служанку ненавистным взглядом, я сделала еще два больших глотка и почувствовала, как мышцы расслабляются, тепло разливается по телу, а разум затуманивается. Осушив кубок до последней капли, перевернула сосуд и с грохотом поставила на стол.

– Вот и чудно! Следуйте за мной! – засеменила за ширму женщина, а я встала, пошатнулась, и отправилась за ней.

Свадебное платье потеряло первоначальную белизну и красоту. Грязный, слегка ободранный подол упал на каменный пол у купели, и я рассмеялась, подумав, что он и есть олицетворение измаравшейся чести моей сестры.

Женщина посмотрела на меня, как на сумасшедшую, и довольно грубо принялась стаскивать с меня одежду. Помогла забраться в теплую ванну, сунула в руки смоченную в мыльном растворе мочалку.

– Так и будете здесь стоять? – будто я помыться не в силах без ее присутствия! Хотя мысль утопиться и избежать позора, промелькнула.

– Я выполняю приказ. Это моя работа. Марать чистые простыни хозяина недомытым телом, не позволю!

Выронив мочалку, не выдержала, закрыла лицо руками и заплакала, от того унижения, что приходится терпеть. От того, что вовсе не я должна сейчас выслушивать грубости от прислуги! А самое обидное, что правда убьет меня! Приходилось молчать и глушить душевную боль.

– Поверьте, слезы вам ничем не помогут, – с этими словами женщина принялась тереть мою кожу, оторвав ладони от моего лица. Я посмотрела ей в глаза, ощущая ее дикое презрение. Молчала, а слезы продолжали течь по щекам. Ни капли жалости к той, кого заменяю, в этом месте я никогда не увижу. Бессмысленно оправдываться.

После ванны, прислуга насухо вытерла мое тело и натянула прозрачную кружевную сорочку. Белья под нее не предполагалось. Служанка подвела к кровати и уложила, словно вещь, а потом ухмыльнулась, погасила свет, оставив гореть лишь одну лампу на тумбе, и покинула комнату.

В тишине под треск камина, я слышала, как отчаянно в страхе бьется мое сердце. Во все глаза смотрела в потолок и молилась Светлобогу о том, чтобы поскорее пережить этот день. Рассчитывать на милость графа не стоило и надежду выпутаться из этой ситуации так, чтобы сохранить честь, зарубила на корню. Старалась успокоиться, сложив руки на груди, но, когда за дверью услышала шаги и она с легким скрипом открылась, забыла, как дышать, замерла и перестала даже моргать.

– Амалия фон Пирс, рад приветствовать вас у себя в замке, – раздался голос совсем рядом, и я нашла в себе силы оторвать взгляд от потолка, привстать, натягивая на грудь край одеяла, и посмотреть на мужчину. – Желаете вина? – предложил с улыбкой, а я язык проглотила, разглядывая Имлина де Сагора.

Молодое лицо с красивыми аристократическими чертами и выраженными скулами. Тонкие алые губы, прямой нос и большие голубые глаза. Кожа светлая под стать волосам пшеничного оттенка. Редкая челка сливалась с золотистой копной коротко стриженных волос. На крепкой шее толстая золотая цепь, проглядывающая через вырез расстегнутой рубашки. Внушительный рельеф груди и торса. Я видела Имлина мельком, когда он явился на церемонию и заявил о Праве. Рассмотреть не успела, ведь рухнула в обморок. Вот и сейчас была на грани беспамятства.

Пока приходила в себя и отмирала, он успел налить бокал вина и протянуть.

– Почему все стараются меня напоить? – сказала первое, что пришло на ум, и трясущимися руками обхватила бокал.