Невинность в награду

А сейчас выясняется, что мне платили ни за что, да ещё и такую сумму!

Какая зарплата у девочек я даже спрашивать не стала. Зачем, если и так всё понятно?

Это Егор! Это всё он! Не Поля!

Он с самого начала всё продумал. Был уверен, что я не посмею уволиться, раз получаю такие головокружительные деньги. Всё так и есть. Егор как-то узнал о моих долгах и оплатил их.

Но зачем?

Чтобы купить меня? Другого объяснения у меня не было. Как наяву мне вспомнились слова мужчины о товарно-денежных отношениях с женщинами. И я такая же.

Господи, разница между мной и теми другими лишь в том, что я бы по своей воле не взяла у Молчанова деньги. Поэтому он поступил так хитро?

Как же это подло!

Моя работа — полнейшая фикция. Молчанов всё это время водил меня за нос, как наивную дурочку, чтобы я была у него под рукой. Потом придумал эту клумбу дурацкую, поселил меня в своём доме, чтобы подкрасться ко мне ещё ближе. А когда я потеряла бдительность, он трахнул меня! Закрыл мои долги, чтобы я ему по гроб жизни была обязана и не смогла отказать в предложении руки. Ремонт дома придумал, чтобы я там поскорее обжилась. А ведь у него штукатурка с потолка не сыплется и шторы не выцвели на солнце.

Какой же он хитрый и жестокий!

Какая же я дура!

35. Люба

В кабинете стало душно, перед глазами всё поплыло. Слёзы встали в горле, норовя вырваться наружу. Только разреветься на людях не хватало!

Трясущимися руками я скидала в сумку свои вещи и выключила компьютер. Оставаться на работе больше не было смысла. Всё равно она не настоящая, как и моя зарплата. Пора прекратить этот цирк.

— Девочки, простите! Я не смогу с вами пойти сегодня в бар, — чуть не плача выдавила я из себя.

— Что случилось, Люба? — испуганно вскочила из кресла Лена.

— Что-то мне нездоровится, — соврала я. — Я домой поеду.

— Тебя подвезти? Давай провожу? Или Егора Алексеевича позвать? — предложила Вася.

— Нет, не нужно! — отрезала я. Егор — последний человек, кого я хотела видеть прямо сейчас. — Пока, девочки!

Едва ли не бегом я вылетела из кабинета. Из-за слёз я едва разбирала дорогу. Выйдя на улицу, я уже не сдерживалась. Нашла какую-то лавочку, села на неё и разрыдалась в голос.

Как он мог? Я же люблю его! Просто так люблю! Потому что он добрый, нежный, ласковый! Не нужны мне его деньги! Неужели Егор этого не понимает?

Меня как будто выдернули из сказки и изваляли в грязи. Не мог Егор самоутвердиться в наших отношениях как-то по-другому? Обязательно деньги нужно было впихнуть? Никогда его не прощу! Надо было не сбегать, а пойти к нему в кабинет и скандал устроить! И кольцо ему в лицо швырнуть!

Только не умею я скандалить. Совсем.

Наревевшись всласть, я начала замечать, что прохожие на меня смотрят то с жалостью, то с любопытством. Надо домой ехать. Нечего тут на всю улицу сырость разводить.

Нет, лучше Поле позвоню, чтобы, если она меня пошлёт, заодно всё плохое перестрадать разом. Я достала из сумочки мобильник и, всхлипывая, набрала подругу. Она долго не брала трубку, и моё сердце падало всё ниже. Вдруг Поля на работе? Или вообще уехала из города? Или разговаривать со мной не хочет?

Так мне и надо! Нечего было срываться на ней…

К счастью, Поля взяла трубку и, услышав мои рыдания, велела мне немедленно ехать к ней домой. Я вызвала такси, радуясь, что хоть с подругой у меня не всё потеряно. По дороге к дому Полины я прокручивала в голове фразы, которые несколько дней придумывала для неё, чтобы попросить прощения.

— О-о-о! — открыв дверь протянула Поля, увидев в каком я состоянии. — Что-то с тётей Шурой? Что случилось, Любань?

Я бросилась ей на шею и разрыдалась с новой силой, как будто у меня реально кто-то умер.

— Это Егор, Поля! Понимаешь? Прости меня, пожалуйста-а-а!

— Ничего не понимаю, если честно!

Подруга терпеливо выждала, пока я хорошенько промочу её футболку слезами, а потом усадила меня на диван в гостиной.

— Выпить хочешь?

— Д-да, пожалуй! — с лёгкостью согласилась я.

Надо как-то успокоиться уже, я же слово вымолвить не могу. Как я Поле буду рассказывать, что случилось, если из-за рыданий ничего не разберёшь?

Подруга вернулась в гостиную с бутылкой коньяка и двумя стаканами. Я такие крепкие напитки стороной обхожу, но спрашивать, нет ли чего-то другого, было неудобно. Я и так перед Полей виновата. Ещё подумает, что я свинья неблагодарная. Чем угощают, то и придётся пить.

Поля ловко откупорила бутылку и плеснула нам обеим понемногу коньяка. Жутко крепким и невкусным он мне показался. Я закашлялась, чувствуя, как противно обжигает пищевод спиртное, но говорить стало заметно легче.

— Люба, давай быстрее! — поторопила меня Поля, присаживаясь рядом со мной. — Я сейчас умру от любопытства!

— Егор! Это всё Егор!

— Да что Егор? Ты можешь выражаться яснее?

— Он как-то узнал про мои долги, погасил мои кредиты и за квартиру заплатил! И зарплата у меня была ненастоящая!

Поля сделала большие глаза и отхлебнула из своего стакана.

— Молчанов ещё лучше, чем я о нём думала! — восхищённо протянула она. — Вот это мужик! А ты чего ноешь-то, Любаня?