Невинность в подарок

– А… Да. Кажется. Если честно, мне плевать. Это мой дом. Они вряд ли меня выселят, – ответил он с наглой самодовольной улыбкой, которая сделала его похожим на Марка.

– Какой же ты засранец, – не сдержалась я.

– У нас это семейное, но я предпочитаю не выпячивать все достоинства.

Я опустила глаза вниз, невольно оценивая выпуклость в районе паха. Кажется, шорты чуть приподнялись, и я поспешила отвернуться.

– Даже спрашивать не буду, о чем ты подумала, Мари, – бросил Алан и ушел в душ.

В ту ночь мне впервые приснился Алан. Один, без Марка. Они часто терзали меня вдвоем по ночам, но воспоминания о втором все же притуплялись, а старший Стерн, наоборот, все время находился рядом. Было очень сложно не замечать, насколько он потрясающий. Особенно в те моменты, когда я видела его без рубашки.

– Ты плохо спала, – спросил Алан на следующее утро, заставляя меня покраснеть. – Я слышал стоны. Даже хотел войти.

– Что ты делал ночью у моей спальни? – решила я обороняться, нападая.

– Шел воды попить на кухню.

– Мы же договаривались, Алан.

– Я ведь не вошел, но ты заставила меня волноваться.

– Держи себя в руках. Со мной все в порядке.

 Я говорила это, а сама сожалела, что он не вошел ко мне. Вряд ли я бы сопротивлялась, ведь он владел мною во сне, я бы не успела включить разум.

Но на этом все и закончилось. Я готовила Алану завтрак, заказывала еду на обед и ужин, закупала продукты, моталась по поручениям в офис, искала информацию по строительному оборудованию и даже иногда подсказывала решение в проектах. Алан хвалил меня и очень многое объяснял. Я снова и снова сравнивала его с отцом, который также искренне и щедро делился со мной знаниями. Но если папа рассчитывал на меня как на наследника, то Алан явно был заинтересован по каким-то иным причинам.

Я все сильнее влюблялась в Стерна и работу. Меня все знали теперь в офисе как его помощницу с расширенными возможностями. Я часто пользовалась этим, практически командуя от имени босса, но при этом выдвигала свои собственные способы решения задач. Алан однажды поймал меня на этом.

– Это я велел так сделать? – спросил он, страдая из-за мнимой амнезии.

– Нет, я сама так решила и передала проектировщику. Думаю, он принял этот приказ за твой, ведь я твоя помощница. Разве это неверно?

– Нет. Ты отлично проанализировала момент. Я бы не придумал лучшего выхода из ситуации.

– Тогда в чем проблема? – Я начала злиться от страха. –  Почему ты так смотришь, если все получилось?

– Ты подозрительно умна и опытна для такой юной леди, Мари, – проницательно подметил Алан.

Я бессовестно увела разговор от опасной темы.

– Я не леди, Алан. Ты прекрасно это знаешь.

Он ничего не ответил и не стал копать глубже. Потом Стерн не раз подмечал такие моменты и даже хвалил меня за инициативу. Особенно много я нашла недочётов в «Тюльпанах». Проект был моим детищем, но все же первенцем. Многое, что я заложила в основу, было сомнительным и требовало доработки. Мне нравилось исправлять собственные ошибки и делать проект лучше. Именно об этом я и мечтала, когда соглашалась на эту работу.

И только по вечерам, когда Стерн засиживался в кабинете, а мои дела были закончены, я сожалела лишь об одном. Он твердо держал свое слово и не касался меня. Это было даже обидно. Как ни крути, а мне хотелось быть не только умницей, но и красавицей. Для него. Я вспоминала жаркие ласки Алана, его нежный взгляд, аккуратные, но уверенные касания и властный, сильный голос, которым он приказывал делать мне грязные пошлые вещи, а потом звал крохой, красивой, сладкой девочкой, признавался, что сходит по мне с ума.

Работая на Стерна уже больше месяца, я так и не встретила Марка, хотя, конечно, слышала о нем и видела в чертежах его размашистую подпись главного архитектора Стерн Дизайн. Даже такая мелочь каждый раз заставляла меня вздрагивать и зажмуриваться, чтобы игнорировать сладкое грязное возбуждение.

Я так надеялась, что работа с Аланом развеет мои пошлые мечты, но зря. Он был отличным руководителем, добрым, внимательным человеком и красивым мужчиной. Я влюблялась в него все сильнее и сильнее. Спасало только самовнушение. Он нравится мне, потому что старше, потому что опекает меня. Я вижу в нем отца, чувствую поддержу. С Аланом можно иногда быть слабой, иногда даже глупенькой и наивной. Это пройдет. Это временно. Я найду своего мужчину и перестану ласкать себя тайком, думая о старшем Стерне.

Это работало до того дня, пока Алан впервые не пришел ночевать. У него был деловой ужин, и он прислал сообщение, что задержится. Я не особенно уделила этому внимание, собиралась лечь спать, как всегда, читала книгу, а Алан все не возвращался. Он пришел домой в шесть утра, когда мои глаза опухли от глупых слез, а сердце шипело от кислотной атаки жгучей ревности.

Я не хотела его ревновать.

Я не хотела желать его себе.

Я пыталась убедить себя, что он купил меня только для Марка и все, что было в Рэдиссон, – просто развлечения его племянника.