Невинность в подарок

– Имел право. Я же не сопротивлялась.

Марк потер переносицу и спросил с неподдельным волнением в голосе:

– Правда?

– Конечно. Ты не заметил?

– Не знаю. Я как в бреду был. Помню только, что очень обрадовался, увидев тебя. А потом ты начала меня отталкивать и бить. Я не причинил тебе боли?

– Нет. Кажется, я тоже слишком обрадовалась.

Он улыбнулся обворожительно-нагло, и мои губы тоже растянулись в ответ, но я быстро собралась.

– Это было хорошо, Марк, но нам не стоило. Мне – точно. Именно поэтому я избегала тебя. Давай не будем вспоминать Москву, пожалуйста. Мне очень нужна эта работа. Если к делу добавить секс и все наше прошлое, то я сойду с ума.

– Значит, Алан правда тебя не трахал?

Я закатила глаза.

– Пожалуйста, можно не выражаться? И – нет. Мы договорились с Аланом – никакого интима. Только работа.

– Вы то ли герои, то ли кретины. Никак не могу понять. Но я уважаю твой выбор, Марусь. Постараюсь не лазить тебе в трусики, если останемся вдвоем в кабинете.

Я рассмеялась, хотя веселого в словах Марка было мало. Он точно не будет таким благородным ревнителем и хранителем моей чести, как Алан. Очевидно, тот на него надавил, и младший Стерн отступил. Но никаких обещаний он мне не дал при этом.

– Я тронута, Марк. Спасибо. Надеюсь, мы сможем нормально сотрудничать по работе.

– Конечно, сможем. Уверен, мы даже подружимся, Марусь.

– Ты специально зовешь меня так? –  не выдержала я.

– Конечно.

– Это отвратительно.

– Ты когда бесишься, сразу вспыхиваешь, как бензин.

Он щелкнул пальцами и склонился, чмокнув меня в щеку. Я только охнула.

А Марк поднял сумку с пола и вызвал лифт.

– Платье купила? Покажешь мне? – неожиданно спросил он.

Я снова охнула и отвела глаза. Врать ему не могла, но и правду говорить не хотелось. Марк все понял и драматично печально вздохнул.

– Вот и делай красивым девочкам подарки, – упрекнул он мягко.

Клоун.

 Двери лифта открылись. Марк вошел, развернулся ко мне лицом, и мы снова смотрели друг на друга.

– Не прощай, Мария, – бросил он. – До скорой встречи.

Разумеется, на его наглой морде играла бессовестная усмешка. Я так и стояла, пока лифт не увез этого засранца вниз. Только потом на негнущихся ногах прошла в квартиру.

В гостиной горела только одна лампа, и весь дом был окутан мягким полумраком. Алана не было на нейтральной территории, и я решила сделать себе чай, чтобы успокоиться после непростого разговора с Марком. Но под кожей словно танцевали крошечные демоны, не давая мне прийти в себя и стать прежней собранной Марьяной. Вернее, Марией. Марк был моим токсичным сладким ядом. Едва мы соприкасались, я теряла контроль, разум, саму себя и превращалась в одержимую сексом и самим Марком бестию. Если Алан был моей тайной мечтой, близким соблазном, который заставлял меня тлеть и дымить, то Марк сразу все сжигал к чертям собачьим. Не разбираясь, не спрашивая разрешения, не обращая внимания на обстоятельства. Он просто брал, что хотел, а я отдавала. И с этим нужно было кончать. В смысле, заканчивать.

Я сомневалась, что смогу дружить с Марком, но раз даже он согласился с доводами дяди, то я обязана была стараться держать себя в руках. Знаю, он будет играть грязно и легко нарушит любое обещание, если ему очень захочется. Я постараюсь снова держаться подальше от Марка Стерна.

Но даже эти здравые мысли заставляли меня улыбаться.

– Думаешь о Марке, да? – спросил Алан тихо, но все равно напугал меня.

Я подпрыгнула от неожиданности.

– Ох, я не слышала, как ты подошел.

Чтобы скрыть улыбку, румянец и неловкость, я поднесла чашку с горячим чаем ко рту, но сделала это быстро. Мои руки дрожали и подвели. Я плеснула себе на грудь и чуть не облилась еще сильнее, пока ставила чашку на стол. Изо рта вырвался жалобный скулеж. Я оттянула платье, но оно было слишком тесным и продолжало жечь мне кожу.

– Проклятье, Мари, быстрее, – рыкнул Алан, моментально оценив ситуацию.

Он дернул ткань, разрывая платье и освобождая мою грудь. Я успела выдохнуть с облегчением, но соображать никак не могла начать. А вот Алан продолжал действовать. Он открыл холодную воду, намочил руки и прижал их к месту ожога. Сразу стало легче. Наверно, я бы ошпарилась до мяса, если бы не он. Алан несколько раз смачивал руки холодной водой и прижимал к моей коже на груди, а потом, прищурившись, стал рассматривать ожог.

– Больно? –  спросил он. – В аптечке есть пантенол.

– Нет, – тихо ответила я, приходя в себя. – Уже не больно. Спасибо.

Он продолжал смотреть пристально, но, кажется, совсем не на те места, куда плеснул кипяток.

– Да, кажется, ожога не будет. Едва розовое, – диагностировал он.

– Это хорошо. Наверно.

Мой голос был едва слышен, я не сводила глаз с Алана, наблюдая, как он медленно ведет руками вниз, к груди.