Невинность в жертву

Зло какое-то вдруг ни с того, ни с сего накатило и я, разжав ладонь Эли, развернулся. Вышел из комнаты.

Немного позже решил отправиться в клинику, в которой наблюдают жену, и устроить там отменную взбучку.

* * *

— Вы что издеваетесь?! Уже больше восьми месяцев прошло, вы так и не поставили точный диагноз?! Никаких улучшений! Вы что по объявлению в клинику устроились! Мне рекомендовали вас как самого лучшего специалиста в стране! Почему ни черта нет улучшений?! И она страдает?!

Я врываюсь в кабинет лечащего врача Эли и едва на полном серьёзе не устареваю там погром. Алина Геннадиевна шарахается от меня в сторону с лёгким вскриком, когда я сметаю на пол с её стола какие-то папки, набиты документами.

— Я перезвоню! — она испуганно сбрасывает вызов на телефоне и пытается натянуть улыбку, выслужившись перед важным гостем. — Господин Рустам! Здравствуйте! Я как раз с вами хотела поговорить.

Я и не собираюсь здороваться. Смирю её гневным взглядом, поторапливайся, чтобы перешла к самой сути.

— Жду ответ! Не выйду из кабинета, пока не объясните всё как положено!

Женщина тяжело вздыхает, затем поджимает губы, думая над ответом. По глазам, которые мечутся из стороны в сторону вижу, что она что-то скрывает.

— Говорите. Иначе закрою вашу шарашкину конторку и пикнуть не успеете!

Мои слова подействовали на нее мгновенно, Алина Геннадьевна разговорилась.

— Простите, но… Здесь есть кое-какие проблемы, вот.

Она опускается на корточки и начинает рыться в стопке упавших на пол бумаг. Из кучки вытаскивает нужны лист, протягивая его мне с видом трясущегося от страха щенка.

— Заключение. Окончательное.

Блять.

Нужно было сразу шороху навести, тогда бы я моментально заполучил то, что хотел. Особенно, если бы приказал парням повертеть здесь перед её носом стволами. Стала как шелковая.

Я вчитываюсь в заключение после диагностики всего организма, которое регулярно проходит Эльвира, хмурю брови, потом начинаю бить листком по ладони, теряя терпение. Слишком много текста, слишком много воды. Я не медик, чтобы всё вот это понимать!

— Я вам за что так много плачу?! За извинения? Найду другую клинику, а вашу сотру в порошок!

— Простите, — Алина Геннадьевна вздыхает, — Эльвира, она умоляла… просила, не говорить. Она денег дала…

— Чего?!

Бумаги падают из моих рук на пол.

А вот это уже интересно…

— Да, пыталась дать. За молчание… Хотя бы до тех пор, пока мы не поставим точный диагноз. Но как женщина женщину я её поняла. Не стала высказывать свои предположения. В любом случае, ещё не всё потеряно, нужно дождаться анализов!

— Так что с ней?!

— Анализы показывают отрицательный результат, но, скорей всего, потому что сейчас длится инкубационный период.

Кажется я начинаю догадываться к чему она клонит.

Этого я боялся больше всего…

Именно поэтому изолировал Элю на время лечения в другую комнату. Спали мы отдельно и посудой она пользовалась специально отведенной для неё. За этим тайно следила служанка. Я решил подстраховаться.

— Сильный гормональный сбой, поликистоз яичников, миома матки. И, самое страшное, вирус иммунодефицита…

— Что?

Пистец.

Вот что.

Меня разрывает на клочки от гнева, злости, ярости.

Её слова бросают меня в шок.

— Да как вы только посмели?! Почему раньше не сказали?!

Хочется схватить мымру за волосы и как следует встряхнуть!

— Увы, тесты показывали отрицательный результат. Лишь со временем выяснилось…

— Поясните.

— Чтобы результат теста был достаточно достоверен, необходимо, чтобы прошло около трех месяцев после рискованной ситуации. Иногда образование антител занимает больше времени шесть — восемь месяцев. В нашем случае именно так, вот почему мы не выявили болезнь сразу.

Значит, тот ублюдок Вячеслав был болен, когда изнасиловал мою жену. И теперь заболела она! Наверно, я слишком мягко с ним поступил… Нужно было подвесить его вверх ногами и день за днем резать по кускам его тело, продлевая его мучения.

Из клиники я вышел никаким.

Теперь понятно, почему Эля вдруг ни с того ни с сего пришла ко мне и потребовала развод. Сама лично. Причину не сказала. Да тут и так было всё понятно. Она узнала о своей болезни, узнала, что у нас с ней нет шансов теперь уже окончательно и решила сама поставить точку в отношениях.

Случилось это несколько дней назад…

— Рустам! Я хочу развод, — жестко, с надрывным голосом прохрипела она, без стука войдя в мой кабинет.

— Что? — я оторвался от документов, от рабочих дел, подняв на неё глаза. — Не понял.

— Вызывай нотариуса… Я пришла к выводу, я приняла решение! Нам лучше развестись. Я не чувствую себя твоей женой, я стала для тебя обузой.

Она всхлипнула, её губы задрожали. Эля стояла такая напряженная, очень худая в темном платье, как будто вернулась с похорон. И очень бледная — оживший мертвец.

Такое заявление ввело меня в недоумение.

— С чего вдруг? Ты ведь всегда хотела быть моей женой и жутко ревновала к Мие.

Она опустила взгляд в пол, закусив губу до крови.

— А мне надоело. Быть третьей лишней. Надоело, что вы терпите меня из-за жалости.

Горьким шепотом прошептала она, а я вздохнул, потерев переносицу.