Невинность за свободу

— Нет-нет, не нужно! Я самостоятельно справлюсь, — попыталась забрать полотенце, однако он не уступал.

— Позволь мне сделать это для тебя, — проникновенно прошептал он, а меня передернуло.

— Не стоит. Мы едва познакомились, не думаю, что будет уместно позволить мыть мне ноги.

То, что произошло дальше, заставило меня потерять дар речи...

Дан вдруг приподнял мою ступню, и, поймав большой палец ртом, принялся его посасывать.

Какого черта он творит?

Невольно подумалось насколько чистые у меня ноги, а то ведь бедолага и стоматит какой заработать может... Помнится, к маме пришёл один такой любитель немытых овощей, мужичок даже рот открыть не мог. Теперь подумалось, что может он тоже любил пососать чьи-то пальцы?

— Ты такой сладкий, что я предпочёл бы тебя вылизать, — освободив рот, пробормотал Дан, отвлекая меня от воспоминаний о прошлой жизни. — Но пока ограничусь мытьем.

— Ромашка, — ляпнула я.

— Что? — непонимающе переспросил он.

— При стоматите помогает полоскать рот отваром из ромашки...

Секунда замешательства, и новый знакомый прыснул от смеха:

— Ты такой милашка! Сегодня вечером свободен? Хочу тебя... сводить куда-нибудь.

— О чем ты?

— Как насчёт секса без обязательств? Для начала, — вдруг выпалил он, и у меня глаза на лоб полезли. — Можешь даже выбрать роль: актив, пассив?

У них тут так принято? Говорить о... эмм... сексе с... да не важно с кем! Я в принципе даже думать об этом стесняюсь, не то, что вслух говорить, а они...

Когда первый шок прошёл, я замотала головой:

— О, нет! Я не... не занимаюсь... этим.

— Лгунишка, — усмехнулся он, хитро прищурившись. — Я видел, как тебя едва не оттрахал хозяин, и с того дня больше думать ни о чем не могу. Хочу тебя себе! Мы могли бы сразу обсудить наши желания...

Меня ещё раз передернуло, и я попыталась встать, однако он удержал меня, и снова поднёс мою ступню к своим губам:

— Хочешь отсосу? — лизнув мой палец, шепнул он.

Снова языковой барьер?

Отсосать кровь после укуса змеи — так меня... это... вроде пока никто не кусал...

— Что? — вместо ответа зачем-то спросила я.

Может он и дальше собирается сосать мои пальцы? Но зачем? Может у них это что-то вроде проявления симпатии?

— Хотелось бы член, — прервал Дан мои домыслы, и на его губах появилась кривая ухмылка.

Сосать... эммм... член? Он про этот... отросток? Разве он не для другого предназначен?

— Зачем? — не унималось мое любопытство.

— Хочу доставить тебе удовольствие, — кажется, теперь его удивил мой вопрос.

Любопытно...

— Значит, если пососать отросток, то это принесёт удовольствие?

Его глаза вдруг расширились:

— Неужели тебе ещё ни разу в жизни не делали минет? Ты такой невинный... — его рука скользнула вверх по моей ноге к бедру. — Значит, у меня есть шанс стать твоим первым — это так возбуждает. Я обещаю быть с тобой нежным, мой мальчик.

— Ты всегда себя так ведёшь с малознакомыми людьми? — остановив, наконец, его руку, уже юркнувшую под шорты, спросила я.

— Я дрочил на тебя каждую ночь, с тех пор, как увидел тогда в хозяйской ванной, так что, можно сказать, ты уже не малознакомый...

— А п-почему это ты вторгся в хозяйские покои? — дрожа, спросила я, чувствуя, что мне не хватает сил удержать наглую ладонь.

— Хотел узнать, куда девать срезанные цветы, — он пожал плечами, — вот и зашёл. Дядя сказал, что у мистера Артонта нет жены, поэтому решил обойтись без лишних церемоний. Откуда я мог знать, что ты его сучка.

Это что ещё за словечки?

— Никакая я... то есть, никакой я не...

— Только не нужно отпираться. Я ведь собственными глазами все видел. Да и Гарри рассказывал мне о том, что хозяин терпеть не мог цветы, но с недавних пор переменился. Увидев вас двоих тогда, я все понял: это из-за тебя он велел мне каждый день расставлять по дому свежесрезанную растительность.

— Значит... — он говорил такие странные вещи, что мне захотелось кое-что прояснить, — по-твоему, мужчина с мужчиной тоже... могут... эмм... любить друг друга?

— Прямо как я тебя, — он снова взял в рот мой палец и принялся с упоением посасывать.

— Да отпусти ты! — я дернулась, отползая от его бесцеремонной руки вместе со стулом, задние ножки которого вдруг предательски подкосились, и я уже готова была размозжить голову о кафельную плитку, как вдруг зависла в воздухе.

— Да вашу ж мать! — прошипел вдруг надо мной до боли знакомый голос. — Меня что одни пидары окружают???

Хозяин подтянул стул к себе, помогая мне избавиться от непрошеных прикосновений садовника, и с грохотом опустил передние ножки на пол…

Дан нехотя поднялся на ноги, и, протерев пальцами уголки губ, поспешил удалиться.

— Луч! — прорычал хозяин, тогда как я боялась даже глаза на него поднять, а потому вновь опустилась на саднящие колени и принялась собирать разбросанные по полу цветы. — Что с ногами? — бросил мистер жестко.

— Шипы, — пискнула я.

— Я ведь просил обходиться без членовредительства! — его голос звучал грозно, тогда как он, нарочито равнодушно прошёлся по кухне, обходя меня стороной.

— Простите... — пробормотала я.

Показалось, что он собрался было уходить, но почему-то медлил, а затем вдруг повернулся: