Невинность за свободу

В глазах огненного полыхало пламя. Он продолжал наблюдать за реакцией Луча, борясь с желанием послать Рэми ко всем чертям и притянуть мальчишку к себе, спрятав его от плотоядного взгляда своего холодного брата. Однако его останавливала мысль, что, возможно, малец сам бы хотел уйти: ведь с Рэми у них с самого начала были довольно тёплые отношения, не считая этой выходки братца.

«К тому же Рэм способен... удовлетворить желания этого пацана...»

— Луч... — его голос прозвучал глухо. — Ты хочешь покинуть мой дом и стать слугой Рэми? — в голове Эйдена клубились отвратительные картинки, на каждой из которых Рэм делал с его Лучем то, что, где-то в самых черных уголках сознания, хотел сам Эйден, однако никак не мог себе позволить.

Душу словно кипятком ошпарила ревность: сегодня он вдруг осознал, что ему невыносимо смотреть, как к Лучу прикасается Рэм, или садовник, или кто бы то ни было еще...

Спустя каких-то пару секунд, показавшихся огненному бесконечно долгими, мальчишка, наконец, распахнул глаза и, в ужасе воззрился на хозяина:

— Не выгоняйте, мистер! — прошептал он в панике. — Не отдавайте меня... Вы ведь сами говорили: я — ваша собственность! Значит, я не могу принадлежать никому другому!

Эйден приоткрыл рот от этой пламенной речи, и порывисто выдохнул, ощутив облегчение от ответа своего слуги.

— Раз уж ты запомнил тот наш разговор, то чего до сих пор столбом стоишь? — усмехнулся Эд.

Мальчишка было вновь испуганно съёжился, но затем, выпрямив плечи, резко отступил назад, рывком высвобождая своё лицо из пальцев ледяного Архонта, и, неумело сложив руку в кулак, что было мочи ударил Рэми в челюсть.

— Так-то лучше, — похвалил служку Эйден, потрепав его по волосам. — Руку хоть не сломал? — спросил он, заметив, как парнишка болезненно поморщился, тогда как Рэм, видимо придя в себя, зашёлся безумным смехом. — Дай посмотрю, — Эд дёрнул Луча за локоть, притягивая ближе к купели. — Черт... Рэм завязывай! Лучше организуй льда! Из-за тебя мой раб вечно страдает!

— Ещё я и виноват?! Вообще-то это он меня ударил, — не в силах унять неуместный приступ веселья, выдавил ледяной.

Сделав пару шагов к стене, он снял с крючка тонкое полотенце, и, развернув его на ладони, «насыпал» в него льда.

— Вот, держи, — он протянул холодный узелок брату. — Прости, Лучик. Я это не со зла, — он собирался ущипнуть парнишку за щеку, но Эйден притянул слугу еще ближе, будто пряча от опасности, и Рэми осталось лишь пожать плечами: — Ну вас! Лучше пойду к телочкам, с ними и то веселее будет... — за ледяным Архонтом хлопнула дверь.

— Больно? — тихо спросил Эйден, хмурясь, будто это его запястье пострадало.

— Нет-нет, все в порядке, — дрожа, ответил Луч. — Простите.

— Должно быть, он свихнулся, — буркнул Архонт, продолжая прикладывать лёд к руке служки. — Ты все правильно сделал... — он поднял взгляд на раскрасневшегося парнишку, который, часто моргая, таращился на гениталии хозяина. Эйден почувствовал, как член снова стал наливаться силой от пристального внимания этих ясно-зелёных глаз.

«Впечатлился размером? Или... может у него проблемы? — он почему-то не мог собрать мысли в кучу. — А я собирался ещё и шлюху ему подсуетить...»

— Нашёл что-то, чего не видел? — наконец сказал вслух.

— А? — малец вздрогнул, переводя взгляд на Архонта, а на его щеках вспыхнул румянец стыда. — Н-наоборот... В смысле... а где волосы?

— Лишние волосы на теле принято удалять, — коротко ответил хозяин.

— Кем принято? То есть, почему лишние?

Эйден беззлобно усмехнулся:

— Подмышки, пах, а женщины и вовсе эпилируют все тело: ноги, руки и так далее — не знал? — он кивнул, вспомнив, что парнишка родом из глухомани. — Так и быть, раз уж ты сегодня дал отпор моему братцу, я сделаю тебе ещё один подарок — предпочитаешь самостоятельно побриться или вызвать тебе мастера?

— С-самостоятельно! — не задумываясь ответил Луч.

На строгом лице появилась дружелюбная усмешка, но, будто вспомнив, что он холодный бессмертный, Эйден сунул узелок со льдом в маленькую ладонь, и выпрямился:

— Подай мой халат! — стараясь казаться грозным Архонтом, велел он и отвернулся от слуги. — Всю вечеринку испортили. Уже и потрахаться нормально нельзя, — слишком велико было ощущение неудовлетворенности в полустоячем члене, чтобы Эйден смог его молча проигнорировать. — Тебе бы стоило сейчас развлекаться с одной из шлюх, а вы тут... — он осекся, когда его плеча коснулась влажная губка. — Что ты...?

— У вас вся кожа в масле, — поспешил объясниться Луч. — Я сейчас... быстренько...

Шершавая мочалка отчего-то нервировала Высшего, а его дыхание стало отрывистым, когда тонкая рука, юркнув у него подмышкой, принялась тереть широкую грудь.

— Почему ты делаешь это? — проглотив ком, образовавшийся в горле, выдавил Архонт. — Потому что безвольно подчиняешься мне или... по собственному желанию?

— Хочу, — послышался тихий ответ из-за спины хозяина, — чтобы вам было хорошо, — по плечам Эйдена разбежались непрошеные мурашки удовольствия: он чувствовал, что мальчишка говорит правду.