Невинность за свободу

— Это... наказание, — заговорила я тихо, продолжая изумленно изучать комнату. — По приказу старейшины меня назвали в честь первородной грешницы, чтобы я стала клеймом для своих родителей, посмевших ослушаться приказа этого мерзкого старикашки.

— Глупости. Ева — мать рода человеческого, а потому, Ева — дающая жизнь. Точно, — он улыбнулся каким-то своим мыслям, и выдернул из моих рук плед.

Его большая рука, неторопливо погладила мою грудь и, спустившись к животу, остановилась.

— Ты ждёшь от меня ребёнка.

Я, наконец, взглянула на Эйдена, и... засмеялась:

— О, мистер, вы конечно Архонт и все такое, но не думаю, что это так сразу, да и всякие там признаки, например... Ой! — я шокировано прикрыла рот руками.

Он нахмурился:

— Ты напугана, — констатировал он. — Если ты не хочешь ребёнка от такого, как… я… Вернее, от меня, то я могу поговорить с Джеем, мы... кхм, — он убрал руку с моего живота и сел. — Я сейчас же что-нибудь придумаю. Нет-нет! Только не плачь...

Подавшись вперёд, он принялся утирать мои слёзы.

Ребёнок? Но как же? Я ведь ничего не умею? Не знаю, как быть мамой? Это малыш? От моего мистера? Маленький волшебный Эйден? Мой?

— Ничего не понимаю, — пробормотал он, заглядывая мне в глаза. — Ты норовишь вызывать Стража или... счастлива? Но тогда почему плачешь? И я совершенно точно ещё пару секунд назад чувствовал страх...

Не дав ему договорить, я потянулась, и, обвив его шею руками, поцеловала в приоткрытые губы.

ЭПИЛОГ 1

Пять месяцев спустя...

— Холодно ведь! — вокруг меня вдруг разгорелся огонь. — Я спилю качели, если ты не перестанешь выходить сюда едва ли не раздетая! Снова в одних в тапочках? Где шубка?

Я усмехнулась, когда мне на плечи лёг тяжелый плед:

— Это вы на меня сейчас рычите, мистер дракон?

— Не буди лихо, Ева...

Остановив качели, Эйден опустился рядом:

— Если они тебе так нравятся, давай повесим их в доме! Катайся на здоровье! — он подхватил мои ноги, и принялся натягивать на них длинные шерстяные носочки. — Так ведь и заболеть недолго, — он притянул меня к себе в объятия.

Я уже готова была задремать в его руках, если бы не было так жарко:

— Потуши огонь, Эйден. Твой сын достаточно меня согревает. Я и сижу-то здесь, чтобы в снег прыгнуть, если наш маленький дракон решит меня ненароком поджечь, — тихо засмеялась я.

— Ты совершенно точно будешь устойчива к силе нашего ребёнка, даже не сомневайся. Пойдём в дом, вам пора пообедать.

Я послушно поднялась на ноги. Поправив вязаное платье, сильно натянувшееся на животе, я взяла Эйдена за руку. Но прежде, чем последовать за ним, вдруг заметила движение в кустах.

— Что там?

Эйден проследил за моим взглядом и поджег снег, накрывавший заросли. В ту же секунду оттуда с воплями вывалился... Дан.

— Разве я не предупреждал? — угрожающе зарычал мой Архонт, выступая вперёд.

— Не может быть, — шокировано пробормотал бывший садовник. — Какого черта? Луч, ты действительно... женщина? Гарри сказал мне, что ты оказался девчонкой, но я думал, что этот мажор просто заставил тебя сменить пол. Это настоящий живот?

— Я же тебя поджарю, — прорычал Эйден.

— Успокойся, — я потянула его за руку, и, понеся к губам широкое запястье, сказала умным часам: — Бат, вызови охрану.

— Как так... я же... я... действительно... влюблён, — садовник был в явной растерянности.

— Заткнись! И не смей говорить моей жене таких слов!

— Спасибо, Дан, — вмешалась я. — Мне приятно, и... очень жаль, что я нарушила твои... эмм, моральные границы. Но я не могу принять твои чувства. Мое сердце принадлежит другому. Иди, пока сюда не явились охранники.

— Ты ещё жалеешь его? Забыла, что он собирался сделать?

— От любви люди способны на разные глупости. Должно быть, Архонту не понять подобных чувств, — я грустно вздохнула и поплелась к дому по расчищенной тропинке.

— Эй, — Эйден поравнялся со мной. — На что ты намекаешь?

— На то, что ты — самый глупый Архонт из всех, известных миру! — я показала ему язык и поспешила спрятаться за дверью.

Я совершенно точно люблю его. Но наверно никогда не скажу. Как и он...

Мы сыграли скромную, по меркам Эйдена, свадьбу. Он заботится обо мне. Лелеет. Но любит-ли? Скорее всего… нет.

Пообщавшись с его братьями, я выяснила, что Архонтам чужды человеческие эмоции. А уж такое чувство, как любовь, многие и вовсе не признают. Должно быть я просто сосуд, для рождения ребёнка бессмертному.

Поэтому мне страшно.

Боюсь, что когда появится малыш и во мне отпадет необходимость, он найдёт себе кого-то... получше, покраше, по... хмм, фигуристей. Ту, которая займёт мое место в его кровати, в его доме, в жизни... Боюсь, что однажды я надоем. А самое страшное, что мой сынок станет называть мамой другую женщину...

— Малышка, почему ты снова плачешь? — вот он рядом. Как всегда.

Обнимает меня. И вроде все хорошо. Но я не могу выбросить эти мысли.

— Ну же... Ева. Расскажи, что тебя так беспокоит?

Того, что однажды на пороге дома, который я стала считать своим, появится женщина, которая уведёт у меня мужчину, которого я стала считать своим, и украдёт ребёнка. Моего.

Год спустя...