Невинность, знания и ощущение чуда. Почему мы перестали удивляться миру, как это было в детстве?

Я говорю: «Ждите! Никогда не ищите», потому что поиск – это вмешательство, вы суете свой нос в тайны существования. Это некрасиво, это просто уродливо. Я говорю: «Ждите! И вы найдете».

Иисус говорит: «Стучите, и откроют вам». Ждите. Двери всегда открыты для тех, у кого есть терпение, кто может ждать бесконечно долго, но кто не будет переступать границ. Даже стук в чью-то дверь – уже вторжение на чужую территорию.

Иисус говорит: «Просите, и дано будет вам».

Я говорю: «Просите и забудьте о том, чтобы это когда-либо получить». В самом вашем вопрошании вы разрушили возможность получения. Не просите. Не становитесь вопросом.

Позвольте мне повторить: не становитесь вопросом! И вас ждет большой сюрприз, потому что вы и есть ответ. Если вы станете вопросом, то попадете в такую ловушку, из которой невозможно выбраться. Вы продолжите спрашивать – и чем больше вы будете спрашивать, тем дальше будете отдаляться от ответа, потому что вы и есть этот ответ!

В невинности, в простоте вы находите это – само ваше существо.

* * *

Не мог бы ты что-нибудь рассказать о загадке, таящейся в женщинах?

Это один из самых древних вопросов. Мужчина всегда ломал голову, пытаясь понять женщин, но настоящая проблема не связана ни с мужчинами, ни с женщинами. Если говорить по существу, то эта проблема между головой и сердцем.

Голова не может понять загадку сердца. Голова логична, рациональна, математична, научна; сердце ничего не знает о причинах, о логике. Сердце действует совсем иначе. Его работа создает в голове идею тайны. Этот вопрос не о женщинах, этот вопрос возникает, потому что женщины живут сердцем, а мужчина живет головой. Вы когда-нибудь слышали, чтобы женщины спрашивали: «В чем загадка мужчин?» Они просто знают.

Проблема возникает из логических рассуждений. Это очень поверхностное явление. Оно хорошо для объектов, для мертвых вещей, с ними оно работает идеально, потому что мертвая вещь не имеет внутреннего мира, не имеет внутреннего бытия, у нее нет жизни. Ученый совершенно правильно судит об объектах, но как только он начинает думать о субъективном – о внутреннем, – он оказывается сбитым с толку, потому что разум здесь бессилен.

Сердцу не нужен никакой процесс познания, никакой силлогизм, никакая аргументация. Откуда вы знаете, что роза прекрасна? Это рациональное умозаключение? Если вы привлечете к этому свой разум, то не сможете доказать, что роза прекрасна, потому что разум не может охватить феномен красоты.

Когда вы говорите, что роза прекрасна, вы действуете через сердце. Когда вы говорите, что чувствуете, как вас переполняет звездная ночь, это не рациональное утверждение. Если вас попросят доказать это с рациональной точки зрения, вы растеряетесь. Тогда внезапно вы осознáете, что в вас говорило сердце, а голова совершенно не способна понять, как оно работает.

Но сердце не испытывает из-за головы подобных трудностей, потому что голова поверхностна, а сердце – глубоко внутри вас. То, что ниже, не может понять то, что выше. То, что выше, просто понимает то, что ниже, – нет никакой нужды в рассуждениях. Ваше сердце одновременно выше, чем ваша голова, и глубже, чем ваша голова. Женщина может быть поэтом, но не может по-настоящему быть математиком. Математика – это чистая игра разума. Поэзия – совершенно иное явление.

* * *

Это напомнило мне о жене Альберта Эйнштейна. Она была поэтессой, а Альберт Эйнштейн, вероятно, был самым выдающимся научным мыслителем всех времен. Естественно, фрау Эйнштейн хотела, чтобы муж знал ее поэзию. Сам Эйнштейн пытался во что бы то ни стало избежать этого, но в конце концов однажды ночью, когда в небе светила полная луна, его жена не смогла устоять перед соблазном. Она сочинила прекрасную поэму о полной луне и прочитала ему.

Альберт Эйнштейн посмотрел на свою жену с большим удивлением, почти в шоке. Она была удивлена: «Почему он так странно на меня смотрит? Самое большее, что он может сказать – что поэзия не так уж хороша… Но он смотрит на меня так, как будто я не в своем уме!» После прочтения поэмы она спросила Альберта Эйнштейна:

– Что ты думаешь?

Он сказал: