Невинные

– Мне то и дело попадаются якоря по всему этому дому, – добавила Эрин. – А еще помнишь эмэмэску от Распутина, ту, где он предупреждал насчет символа якоря, связанного с Иудой?

– Ага, этот тип явно морской фетишист.

– Не морской. А христианский. – Она обвела пальцем крест, образующий центральную фигуру якоря. – Это крест потаенный. Древние христиане использовали его как секретный символ, когда еще христиан преследовали за веру и демонстрировать крест открыто было чересчур опасно.

Джордан прихлопнул крохотную пчелу из бронзы и серебра, обратив ее в хлам.

– Должно быть, именно за это он и взял его в качестве логотипа своей корпорации «Аргентум».

– Он до сих пор любит Христа, – пояснила Эрин. – А бессмертие не позволяет ему улизнуть от своей вины. Неудивительно, что он так радеет, чтобы привести Его обратно.

– Но каким образом? – поинтересовался Джордан.

Она отодвинула бумаги.

– Здесь ничего, кроме корпоративной бухгалтерии и нормальной переписки. Никаких указаний на его план. Но он должен быть где-то здесь. Где-то в этой комнате.

– На виду такой план он не оставил бы. Обязательно бы спрятал, – Джордан указал на ящики стола. – Ищи что-нибудь запертое, какой-нибудь тайничок.

Крылатых заноз в воздухе почти не осталось, и сержант переключился на обыск стен, снимая полотна в вычурных рамах.

– В ящиках ничего нет! – крикнула ему Эрин.

Стоун взялся за позолоченную раму портрета, казавшегося очень старым. При внимательном рассмотрении на нем оказался изображен Искариот, практически не изменившийся с тех пор, но на полотне он был в наряде эпохи Возрождения в обнимку с темнокожей женщиной в шикарном платье. В руках она держала миниатюрную венецианскую маску.

Однако попытавшись приподнять этот портрет, Джордан обнаружил, что тот прикреплен к стене на петлях.

Стоун улыбнулся ничуть не менее самодовольно, чем Иуда на полотне.

Откинув портрет, он обнаружил вполне современный сейф с цифровым замком.

– Эрин!

Она подняла взгляд, и глаза ее широко распахнулись.

– Должно быть, это здесь!

– Давай попробуем его открыть.

– Сомневаюсь, что выстрел из винтовки сработает и на сей раз.

Джордан потер кончики пальцев и подул на них.

– Требуется лишь опыт медвежатника.

Эрин поглядела на него с сомнением.

– Вечно вы со своим скепсисом, доктор Грейнджер, – Стоун достал из кармана фонарик и начал водить его лучом по цифрам белой клавиатуры, наклоняя его так и эдак, чтобы освещать их под разными углами. – Этот я могу открыть за шесть попыток.

– Правда? Как?

– Наука, – ответил он. – Чтобы взломать этот сейф, нужна только наука.

Она приподняла бровь.

– Погляди внимательно на цифры, – Джордан снова посветил на цифровую клавиатуру. – Видишь цветную пыльцу на нескольких клавишах?

Эрин склонилась поближе.

– Что это?

Он поднял свободную руку, растопырив пальцы, тоже покрытые радужными чешуйками.

– У этого субъекта есть хобби, в котором он души не чает. Наверно, часто возится со своими поделками. Забывает помыть руки, когда спешит.

– Логично, – согласилась Эрин.

– Этот субчик чересчур занят собой, чересчур уверен в собственной безопасности. Выстукивает одни и те же цифры снова и снова. Но притом он откровенный параноик. Сомневаюсь, что он позволяет своей служанке вытирать свой потайной сейф. На этой кнопке пыли больше всего, так что, готов спорить, это первая цифра, – указал Джордан на цифру семь.

– А остальные три?

– Если приглядишься поближе, то увидишь пыльцу на цифрах девять, три и пять.

Эрин склонилась поглядеть. Джордану нравилось чувствовать ее так близко, нравилось и исключения ради выглядеть умным.

– Итак… – Тут ему не помешает чуточка везения. – Если цифры идут без повторов, и длина кода четыре цифры, да начинается с семерки, то остается лишь шесть возможных перестановок.

– Умно, – признала Эрин.

Стоун постучал себя пальцем по лбу.

– Логика.

И, хочется надеяться, фортуна.

Он начал выстукивать разные комбинации, начиная с 7935. Промах. После третьей попытки красный огонек на передней панели сейфа сменился зеленым.

Отступив назад, Джордан предоставил Эрин возносить почести.

Взявшись за ручку, она повернула ее и распахнула дверцу. Стоун заглянул ей через плечо.

– Еще бумаги.

Весь объем сейфа заполняла стопка бумаг, удерживаемая стеклянным пресс-папье. Взяв его, Эрин поднесла стеклянный брусок к свету фонарика. В центре хрустального блока находился бурый листок.

– Там что-то написано, – сказала она. – На имперском арамейском.

– Можешь перевести?

Она кивнула, с легким прищуром поворачивая блок так и этак. Наконец вздохнула и произнесла написанные там слова:

– «Когда слова Его, начертанные кровью, извлекут из заточения в камне, исторгший Его из мира сего споспешествует Его возвращению, воспалив эру огня и кровопролития, окутав землю и все ея твари пеленами мрака».

Эрин обернулась к Джордану. Голос ее вдруг сел, горло перехватило от страха.