Невинные брачные шалости

Кьяра проснулась от ощущения того, что легкий ветерок ласкает кожу. Комнату заливал солнечный свет. Она чувствовала удивительную легкость и умиротворение. И, пожалуй, удовлетворение, которого раньше никогда не ощущала. Тело ее до сих пор хранило воспоминания о том удовольствии, что она познала этой ночью.

Осмотревшись, она поняла, что в постели лежит одна. Ее свадебное платье кто-то бережно повесил на стул – должно быть, это был Нико. Она-то вчера была захвачена мыслями о том, как бы побыстрее избавиться от одежды. Вспомнив это, Кьяра на миг прикрылась простыней, залившись румянцем. Неужели это была она? Вспоминая прикосновения Нико, она вновь почувствовала волну жара. Окажись он сейчас рядом и прикоснись к ней, она, должно быть, вновь потеряла бы голову. Но где он? Встав с кровати, Кьяра нашла пеньюар и надела его, туго завязав пояс, а затем пошла вниз. У подножия лестницы ее ждал, помахивая хвостом, Спайро. Погладив собаку, девушка огляделась. Нико не было видно ни в одной из комнат, ни в старом кабинете отца.

Он оказался на кухне и, одетый в темные брюки и светлую рубашку, что-то читал на планшете. Кьяра, стоя на пороге, не решалась войти. Подняв глаза, он увидел ее и сделал приглашающий жест рукой.

– Я приготовил кофе. – Сказав это, он вновь уткнулся в планшет. – Первым делом нужно будет позаботиться о беспроводной связи, она здесь ужасно медленная. А потом следует нанять прислугу, для начала экономку и слесаря.

Кьяра потеряла дар речи, ощутив, как свинцовая тяжесть придавливает ее к полу. Она не имела представления о том, чего можно ожидать после такой ночи, какую они провели сегодня, но определенно не ждала, что Нико заговорит с ней так, точно она – его ассистент, точно и не было всех страстных ласк, которыми он ее награждал. Но она решила ни за что не показывать своих чувств и решительно вошла в кухню. Ей было неловко расхаживать в пеньюаре перед полностью одетым мужчиной. Однако он не удостоил ее взглядом. Налив себе кофе, Кьяра села напротив мужа. Он сейчас был совсем не похож на страстного любовника, что провел с ней ночь, казался холодным и отстраненным. Взглянув на Кьяру, он отложил планшет и наконец спросил:

– Как дела?

Казалось, он обращается вовсе не к ней, а просто задает дежурные вопросы. Однако Кьяра постаралась ответить как можно спокойнее:

– Все отлично, спасибо.

– Прекрасно. – Нико встал. – Мои планы поменялись. Сегодня я отправляюсь на несколько встреч в Рим, а в Нью-Йорк улечу на следующей неделе.

Кьяра поставила чашку, ощущая огонек радостного возбуждения.

– А меня с собой возьмешь?

Нико нахмурился.

– Зачем? Я еду на деловые встречи. Ты останешься здесь. Вот всякого рода встречи с общественностью потребуют твоего присутствия. Сейчас же тебе хватит работы и в замке – нужно подготовить его к реставрации.

Огонек погас, но Кьяра не хотела вот так просто сдаться.

– Я думала… после вчерашней ночи… может быть, наш брак не будет таким уж… деловым.

Лицо Николо не выражало абсолютно никаких эмоций.

– Ты была девственницей, дорогая, потому, конечно, и путаешь желание и эмоции. Я женился на тебе ради замка, ради наследников. В этом плане ничего не поменялось.

Кьяра еще никогда не чувствовала себя такой униженной. Значит, все его слова о желании выполнить последнюю волю отца, об особой атмосфере замка – пустая болтовня. Какой же наивной дурочкой она оказалась! Очевидно, то, что стало для нее невероятным опытом, перевернувшим жизнь в абсолютно новом направлении, Нико даже не воспринял всерьез.

Внезапно Кьяра вспомнила кое-что еще и резко встала, не обращая внимания на упавший стул.

– Мы не использовали…

Она подумала, что, может быть, беременна уже сейчас, – и запаниковала.

– Ты специально это сделал – воспользовался моей неопытностью.

Лицо Нико вытянулось.

– Ты не очень-то высокого обо мне мнения.

Кьяра взмахнула рукой.

– И ты еще винишь меня? Я все это время видела, как ты циничен – но не могла и представить, что настолько.

Отчаяние овладело ею, и, чтобы успокоиться, Кьяра задышала резко и прерывисто. Нико хотел подойти к ней, но вдруг остановился. Щеки его заливал румянец, и, глядя на его лицо, девушка вдруг поняла, что, несмотря на гнев и унижение, ей снова хочется очутиться в его объятиях.

– Вчера ночью… Я потерял голову. Конечно же, я не хотел, чтобы ты забеременела так быстро. Но мы теперь муж и жена, а поскольку я женился отчасти ради наследников, то это не самое ужасное, что может произойти, не так ли?

Но Кьяра была с ним не согласна. Она знала, что будет отчаянно любить ребенка, но не хотела, чтобы он родился вот так – в результате вспышки сладострастия и безумия.

– То, что произошло, было ошибкой, – резко произнесла она.

– Но я не лгал тебе о сущности нашего брака, Кьяра.

Однако девушка отшатнулась от стола, с ужасом вспоминая, что она чувствовала ночью и какой довольной проснулась наутро. Что и говорить, от надежды на то, что на следующий же день после свадьбы Николо улетит в Нью-Йорк, где быстро поймет, что совершил ошибку, не осталось и следа. И все из-за ее слабости и желания романтики.