Невинные дела (Худ. Е.А.Шукаев)

— В разных местах: в письменном столе, в книгах, за картинами…

Слайтс оглушительно расхохотался. Эрнест и Райч укоризненно посмотрели на него. Но старый Чьюз вдруг сказал:

— А что же, Билл прав… Кстати, Билл, как вы его вызволили?

Эрнест тревожно зашевелился: он заподозрил, что Билл не случайно скрыл это от него… Тем менее надо знать отцу… Но Слайтс, улыбнувшись, полушутливо ответил:

— У детективов есть профессиональные секреты…

— Не доверяете? — Чьюз исподлобья глянул на Слайтса.

— Что вы, что вы!.. Но, знаете, сыщицкая работа не совсем, как бы это сказать… — Слайтс замялся.

Эрнест поторопился увести разговор с опасного пути.

— Так, значит, газеты вам давали, Грехэм? Вы видели и это? — Эрнест подошел к столику, где лежала пачка газет, порылся и положил перед Грехэмом номер — тот самый, где сообщалось об открытии Уайтхэча.

Грехэм кивнул головой.

— Значит, знаете… Кстати, сегодня Уайтхэч производит первую публичную демонстрацию своих лучей. — Эрнест немного помолчал. — А скажите, Грехэм, как вы к этому относитесь?

— Ничего удивительного нет, — спокойно ответил Грехэм. — Я давно ожидал. Когда я оставил Уайтхэча, он был близок к открытию…

— Вы давно ожидали… — повторил Эрнест. — А не показалось вам странным, что это случилось недавно, ну, скажем, месяц назад, а как раз после всей этой истории? Проще говоря, после того, как, по моим соображениям, были похищены ваши записи? — Грехэм молчал, сосредоточенно глядя на Эрнеста. — Я помню, вы говорили отцу, что вклад Уайтхэча не так уж велик, в основном это ваша работа, не так ли? — Грехэм снова кивнул головой. — И вот Уайтхэч самостоятельно добивается успеха как раз в тот момент…

— Разве не может быть простым совпадением? — перебил Грехэм, все так же не спуская глаз с Эрнеста.

— Конечно, — согласился тот. — Но подойдем к делу с другого конца. К кому прежде всего должны были обратиться те, кто похитил зашифрованные записи? Ясно: к тому, кто знает шифр. Отец, опять-таки с ваших слов, назвал мне их. Ундрич исчез. Значит?..

Эрнест вопросительно посмотрел на Грехэма. Грехэм чувствовал, как его теснят, подводя к вынужденному выводу.

— Нет, нет, — воскликнул он в страшном волнении, — слишком ужасное подозрение! Не мог Уайтхэч это сделать!

— Конечно, сам не выкрал бы чертежей, — Эрнест произнес это четко, ясно, не запнувшись перед страшным словом, и даже повторил его: — Нет, не выкрал бы. Допускаю даже, что отказался бы воспользоваться ими, если бы кто-нибудь преподнес их ему в то время, когда вы были на свободе. Но ведь вы исчезли. Может, навсегда. Мог он, наконец, думать, что вас и в живых нет. Что же, пропадать изобретению?

— Нет, нет! — повторил Грехэм и даже головой тряхнул, как бы отгоняя страшную мысль. — Мы разошлись с Уайтхэчем, я не могу согласиться с его взглядами, но он честный ученый, честный человек… Вот и профессор Эдвард Чьюз выдвинул его кандидатуру для экспертизы изобретения Ундрича…

— А что, я не могу ошибиться? — сурово возразил старый Чьюз. — Наша участь — пробиваться сквозь дремучий лес ошибок и иллюзий. Не допускали же вы мысли, что записи могут у вас похитить. За свою иллюзию вы дорого заплатили. Надо быть честным, Грехэм! Не бойтесь боли, с корнем рвите обманувшие иллюзии!

— Нет, нет, — упрямо повторял Грехэм, — он был моим учителем, какое право я имею подозревать его? Он не мог… не мог…

— А направить величайшие открытия науки против людей, против человечества он мог? Это, по-вашему, честно? — воскликнул Эдвард Чьюз. — Грехэм, я не знаю большей бесчестности! Кто на это способен, тот способен на все, на все! И на мелкую кражу изобретения! Поймите это!

— Хорошо! — тихо сказал Грехэм. Он побледнел, губы его дрожали. — Хорошо! Я все узнаю… Сегодня испытание… Я пойду… Я увижу… Пойму…

— Что вы собираетесь делать, безумный вы человек?! — крикнул Слайтс. Он вскочил с места и, упершись кулаками в письменный стол, всем телом подался к Грехэму. Маленькие глаза его горели негодованием. — Вы что же, вообразили, что уже в полной безопасности? По-вашему, Деневен — кроткая овечка, все нам простит? Без донкихотства, Грехэм, мы и так теряем время! Нам надо удирать отсюда, удирать подальше, сейчас же, забиться в щель и молчать… молчать, пока вы живы.

— Но я должен…

— Черт возьми, а я вам приказываю! — яростно закричал Слайтс, теряя самообладание. — Да, да, приказываю! Я спас вам жизнь, вы это понимаете? Я имею право… Я не довел до конца, вы не смеете мешать…

— Я вам благодарен…

— К черту благодарности! Чего они стоят, если вы сами лезете в петлю!

— А что вы, Грехэм, собственно, сможете узнать? — примирительно спросил Райч.

Отец и сын Чьюзы молчали, и было неясно, на чьей они стороне в этом горячем, бессвязном споре.