Невинные грехи

— Нет-нет, сегодня я чувствую себя значительно лучше, но, если вы желаете присоединиться, я буду рад вашему обществу.

Он подставил локоть, и она продела в него руку.

Теплое солнышко, согревшее лицо Гранта, придало ему такой бодрости, какой он уже давно не испытывал, а близость Фелисити заставила его позабыть хотя бы на время о неприятностях, которые свалились на семью.

До стоянки извозчиков было недалеко, но он шел медленно, наслаждаясь тем, как при каждом шаге ее грудь прижимается к его руке. Тут же проснулось вспоминание о ее мягкости под его ладонью, и ему представилось, как ее груди будут подскакивать, если она оседлает его в постели…

Ему пришлось признаться себе, что известие о невозможности аннулирования брака стало для него полнейшей неожиданностью, но и открывало новые захватывающие горизонты.

Например, окончательное закрепление их союза, что она, пусть и после изрядной доли кларета, похоже, была совсем не против проделать.

— Фелисити. — Он остановился, не дойдя нескольких шагов до стоянки. — Сегодня мне стало известно нечто такое, что должны знать и вы.

Девушка чуть наклонила голову и прикусила губу.

— Что же это?

— Сегодня утром Локлен встречался с адвокатом.

На ее ресницах блеснула слезинка.

— Нет-нет, это не то, чего вы боитесь. — Когда он повернул ее лицом к себе, она часто заморгала, прогоняя слезы. — Признать наш брак недействительным нельзя. Я не собираюсь с вами разводиться.

— Я вас не понимаю.

— Мы женаты!

Глаза Фелисити вспыхнули.

— Но… Как же мисс Рэйфорд?

Грант пожал плечами.

— Придется мне ей как-то об этом сообщить. Она не хочет за меня выходить, сама мне это сказала. Все, чего ей хочется, — это освободиться от власти отца.

— А ваше наследство?

— Не знаю, что с ним будет, не знаю, как я смогу оплатить долги и защитить сестру и братьев. — Грант тяжко вздохнул. — Я женился на доброй, заботливой женщине, но этим нанес удар по чести мисс Рэйфорд, дочери старинного друга моего отца. — Он пошел дальше, увлекая за собой Фелисити. — Я лишь прошу, чтобы вы продолжали держать наш брак в тайне, пока я все не улажу с мисс Рэйфорд.

Грант помог Фелисити подняться в экипаж.

Когда колеса загрохотали по брусчатке, девушка придвинулась к нему ближе.

— А как наши отношения? — Она покосилась на Гранта. — Вы вчера вечером это серьезно говорили?

— Что я хочу вас больше всего на свете? — Он повернулся и крепко поцеловал ее в губы. — О да! Вы и не представляете, насколько серьезно.

Неожиданно уголки губ Фелисити дрогнули и приподнялись в такой игривой улыбке, что Гранту захотелось забыть о кубках, которые нужно было продать, и немедленно вернуться вместе с ней домой.

Грант выбрал ювелирную лавку, расположенную недалеко от Пикадилли. С ее владельцем он был знаком давно и не однажды покупал у него разные красивые вещи. Магазинчик был напичкан великолепными ювелирными изделиями из серебра, как созданными самим владельцем магазина, так и собранными по всему миру. Мистер д’Арджент знал толк в этом металле, и Грант почти не сомневался, что он заинтересуется кубками.

Гранта часто глодала зависть к этому человеку, который проводил дни и ночи рядом с такими прекрасными предметами, зная, что, пока их не купили, они принадлежат только ему. Наверняка он был самым счастливым человеком во всем Лондоне.

Грант с замиранием сердца ввел Фелисити в ювелирную лавку и представил серебряных дел мастеру мистеру Джозефу д’Ардженту.

— Мы зайдем попозже, сэр. — Фелисити указала на тарелку. — Мы прервали ваш завтрак.

— Нет-нет-нет! — Он замахал руками. — Я почти все время провожу здесь в одиночестве и, признаться, несказанно рад любому вторжению. Итак, лорд Грант, чем могу быть вам полезен сегодня?

Грант достал из кармана кубки.

— Хочу их продать.

Пока мужчины разговаривали о деле, Фелисити обошла магазин и в восхищении остановилась у неглубокой серебряной чаши с тремя маленькими ручками.

— Я вижу, моей жене понравилась чаша… Кажется, это ваша работа, не так ли?

— Жена? Не знал, что вы женились. — Он одобряюще похлопал Гранта по спине. — Да, это мое произведение. Теперь же, моя дорогая леди, оно ваше. — Он снял чашу с полки и вложил в руки Фелисити.

— Мое? О нет, я не могу принять столь щедрый подарок.

— Считайте это свадебным подарком вам обоим. — Он улыбнулся. — Мои бабушки и дедушки тоже подарили моим родителям на свадьбу чашу, чтобы они могли испить из одного сосуда, потом долго служившего символом их любви и доверия.

Фелисити это до того тронуло, что она чуть не расплакалась.

— Как мило! Большое спасибо вам, мистер д’Арджент.

— Что ж, это весьма щедрый подарок. — Грант пожал руку ювелиру. — Надеюсь, что в ближайшее время смогу навестить вас снова. Всего доброго.

По дороге обратно на Гроувенор-сквер Фелисити внимательно рассмотрела чашу.

— Какой все-таки мудрый подарок. Но мне жалко мистера д’Арджента.

— Почему? Он, наверное, самый счастливый человек в мире. Его постоянно окружают такие прекрасные предметы.

— Но он так одинок. Разве вы не заметили?

Грант вспомнил недоеденный завтрак, вспомнил, как ювелир признался, что рад любому вторжению, вспомнил выражение его глаз.