Невинные создания

– Так что ты можешь мне предложить, Анна? На что готова пойти, чтобы я спас твою сестру? – самому тошно от своих же слов. Как будто это не я говорю, а какой-то гребаный извращенец, жаждущий разврата и требующий грязного траханья, в качестве золотой монетки. А может так и есть? Может, потому что на горизонте появился Элиот и от этого, у меня окончательно поплыл мозг? – У Эбби не так много времени. – Глянув на «Ролекс», я свесил руку с колена. – Но, скажу, что ситуация может выйти из-под контроля в кратчайшие сроки.

В глазах Анны вспыхнул ужас. В ее голове роились жуткие мысли того, как дядя Фредерик силой берет ее сестру, приговаривая, как давно хотел поиметь хоть одну из сестер Лэтт.

Находясь в шоке, она все равно покраснела от стыда.

– Предложи свою цену. – О, конечно. В голове Анны пронеслись конкретные мысли о том, что мне нужно от нее. Собирается пожертвовать своей невинностью, ради спасения сестры? Как это… благородно, мать твою, но пиздец как хреново. Я не хочу брать ее силой. Не после игр дядюшки Фредерика… нет. Если это случиться, то по обоюдному согласию. Только так. Сейчас, я лгал ей, потому что того требовала моя фальшивая натура ублюдка-куратора. Истина в том, что я хочу от Анны, это чтобы она была сильной и решительной. О своих тараканах, вроде нежности, с которой никогда не был знаком или любви, чего у меня тоже никогда не было – не прошу. Сложно требовать то, чего я не достоин. Я вообще не понимаю, почему требую от нее цену. Это жестоко. Я поступаю с ней жестоко, прекрасно зная, насколько сильно Анна любит свою сестру. Отец… что со мной не так? Почему я вынуждаю ее идти на жертвы? Разве, она недостаточно страдала, чтобы и после смерти жертвовать чем-то ради смертного человека? – Цена должна быть равнозначна моему вмешательству. – Гнул я свое, ощущая, как в глотке скапливается горький привкус стыда и ненависти к себе самому.

– Я не знаю.

Я чувствовал ее замешательство, ее страх и бессилие, и все равно продолжал давить, делая вид, что заинтересован в равноценном обмене. Да, я с легкостью могу прикончить их дядюшку. Даже руки не придется марать, но подталкивая Анну к обрыву, вынуждая ее пойти на крайние меры, я чувствую, что… нет, я точно болен, раз в этот момент я ощутил, что могу быть нужным для нее. Я хочу быть для Анны нужным, как в тот раз, когда подошел к ее кроватке. Изначально, я ничего в ней не разглядел. Обычный комок человеческой плоти с рыжими волосками, носом-пуговкой и розовыми губами, но когда она открыла свои глаза… эти разноцветные оттенки, изменили все. Ее глаза перевернули меня с ног на голову. Перечеркнули все, кем я был и чем я был. С появлением Анны на свет, я не входил в комнату пыток двадцать три года. Не прикасался к инструментам. Я никого не избивал, не мучил. Я забыл, что это такое… так легко мне еще не было. Я почувствовал себя другим, живым и настоящим смертным. Но, оказавшись в аду на два года, я обезумел и только потому, что был далеко от Анны. Я почти лишился рассудка, не зная, как она проводит семьсот тридцать дней без меня.

– Тик-так, Анна. – Снова откинув голову назад, я прикрыл глаза, прокручивая в голове момент, когда я сделал ее своей подопечной. Каждый ангел оставляет на смертном свою метку: для этого, достаточно прикоснуться губами ко лбу новорожденного, но с Анной, ситуация обрела иные краски. Я поцеловал ее, четко увидев, кем она станет, как будет протекать ее жизнь, и как она оборвется… а она приложила свою крохотную ладошку к моей щеке. Уверенный жест и зрелый взгляд, которым Анна на меня посмотрела, определил исход наших судеб.

Пора себе признаться, что в то мгновение, не я сделал эту малышку своей, а я стал ее.

Услышав очередной скрежет камушков, я напрягся, потому что она намеревалась ко мне подойти. Мысленно, Анна заставляла себя сесть рядом и попытаться уговорить меня, спасти ее сестру. Каким способом… похоже, девочка готова на все, ради нее. Опять она думает не об этом!

Когда она села между моих ног, я опустил голову, всматриваясь в ее раскрасневшееся от волнения, лицо. Ее глаза блестели, но Анна не собиралась показывать мне своих слез.

– Я буду беспрекословно подчиняться твоим приказам. – Она сказала это так тихо, что я едва разобрал слова, но для Анны это было также ужасно, как и для меня, потерять самое дорогое в жизни. Гордячка, следующая своим правилам, готова переступить через себя… огромная жертва и достойная цена. Нет, я понимаю ее стремление, как и тот факт, насколько я ей противен, раз вынуждаю ее идти против своей природы.

– Будешь подчиняться? – я склонил голову набок, еще пристальней вглядываясь в глаза Анны.

– Да. – Она опустила глаза, сложив руки у себя на коленях.

В любое другое время, я был бы счастлив, услышать это от Анны. Женщина, которой я одержим, которую я хочу и которой не собираюсь делиться, будет мне подчиняться… боже, да я стал бы самым охренительным ангелом в мире, еще и с сексуальным бонусом. Но, сейчас…

– Поцелуй меня. – Твою мать. Я мудак. Реально, конченый на всю голову, мудак.