Невинные убийцы

Нам также не терпится узнать, как идут дела у наших шакалов. Мы хотим поехать в Нгоронгоро через несколько недель, потому что к тому времени Синда, дочь Ясона и Яшмы, уже должна принести щенят. Интересно, будет ли она воспитывать своих малышей в норах, где прошло ее детство? Мы-то помним это время — сколько ярких, живых воспоминаний! Мы помним, как Слиток, Руфус и их сестренка Эмба весело кувыркались в траве; помним, как Синда, последыш, лежала одна в сторонке, свернувшись калачиком; помним Синду в когтях у орла и слышим ее пронзительный вопль, когда она падала на землю; вот Яшма ловит и переворачивает на спину своих детей одного за другим, вылизывает с головы до хвоста, пока они не увернутся и не удерут поиграть с другими щенками; вот Ясон, снующий под самым носом у львов и гиен возле свежей добычи; Ясон, сражающийся со змеей; Ясон, один на один идущий в бой с ушастым грифом и прогоняющий его от мяса, которое ест щенок.

Неужели из всей этой на редкость жизнеспособной семьи выжила одна Синда? Мы задержимся в кратере подольше, чтобы получше обыскать его, — как раз в это время у большинства шакалов рождаются щенята и именно сейчас легче всего будет разыскать старого Ясона с Яшмой, Руфуса, Слитка или Эмбу.

Теперь мы расположились в палаточном лагере для туристов в Ндуту, у нашего друга Джорджа Доува. Мы с ним очень подружились, и нам стало неудобно жить на разных берегах озера: сколько раз приходилось приезжать в его лагерь, чтобы запастись припасами и питьевой водой, да и перекинуться несколькими словами; сколько раз он навещал нас — конечно, ради своего закадычного друга Лакомки. Так что мы объединились — работаем и спим в своих палатках, а обедаем с Джорджем. Теперь мы можем болтать сколько и когда угодно.

Сейчас я пишу, а повсюду вокруг озера пасутся мигрирующие стада гну, зебр и газелей в сопровождении обычной свиты: львов, гепардов, гиен и шакалов. И, разумеется, гиеновые собаки тоже тут как тут. Каждый раз, как в степи замечают стаю собак (а туристы, подопечные Джорджа, помогают нам изо всех сил), мы срочно выезжаем на место — записываем наблюдения и делаем снимки. У нас в картотеке уже хранятся опознавательные фотографии ста шестидесяти отдельных собак. В прошлом году, когда мы ездили на озеро Лгарья наблюдать за гиеновыми собаками, стай было мало, они встречались далеко друг от друга и редко выпадал денек, когда к нашим наблюдениям прибавлялись новые, увлекательные сведения. А в этом году каждые три-четыре дня мы обязательно встречали одну или несколько стай.

На прошлой неделе нам встретилась стая Чингиз-хана — мы до сих пор зовем ее так, хотя старого вожака давно нет на свете. Щенята уже вымахали в половину взрослой собаки, и все в отличном состоянии, хотя одного мы не досчитались. Мы встретили стаю в самое подходящее время — у доминирующей самки, Ведьмы, как раз началась течка. Трудно даже рассказать, как захватывающе интересно было наблюдать ее отношения со стариком Желтым Дьяволом, с доминирующим Стрижом и Баскервиллем; к сожалению, нам довелось наблюдать за ними всего три дня. Мы видели также драку в стае: все как один набросились на Желтого Дьявола — и щенята, и взрослые. И при этом собаки издавали звуки, которые нам еще ни разу не приходилось слышать. Собственно говоря, за эти три дня мы не только раздобыли совершенно новую для науки информацию, но и сняли основные эпизоды будущего фильма, а собранный материал может составить новую книгу об этих интереснейших животных.

Мы потеряли стаю в ночной темноте, и, как ни искали ее на следующий день, разъезжая на трех машинах, найти собак нам не удалось. И на другой день, когда летчик, доставлявший туристов в резерват, предложил нам пролететь над всей территорией, поиски были так же безуспешны. Лакомка, конечно, тоже увязался за нами и сидел на коленях у Джорджа, совершенно околдованный и самолетом, и громадными стадами внизу. Но несмотря на то, что мы летали зигзагами туда и обратно над равнинами битых два часа, нам попадались львы и гепарды, гиены и шакалы, только не гиеновые собаки.

Куда они пропали и отчего? Они ушли из мест, где дичь так и кишела, где их ждала сытая, привольная жизнь. Может быть, они, как бегуны в стихотворении С.Г. Сорли, кричат: «Мы бежим, потому что так надо…» или «Мы бежим, потому что нам любо бежать по широкой земле».