Невинный сон

Я наблюдала за тем, как холодный рассвет подкрадывается к безмолвному саду, и думала о том, каким беспорядочным и сумасбродным было поведение Гарри в последние недели, каким отстраненным и хмурым он был все эти дни. Каким подавленным. Вдруг меня охватила паника.

– Господи! Думаешь, он собирается покончить с собой?

– Нет, не думаю, – успокаивая меня, поспешно проговорила мать.

– Боже мой, не знаю, что и подумать. Он позвонил мне вчера вечером, и в его голосе было что-то… что-то фатальное.

Сердце мое застучало с бешеной силой, и меня затошнило. Мать ничего не ответила, но вдруг побледнела, и в лице у нее не осталось ни кровинки.

– Мам? Что с тобой? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.

Она сглотнула.

– Он был здесь прошлой ночью.

– Кто он?

– Гарри.

У меня внутри все сжалось.

– Почему вы меня не разбудили?

– Я его не видела. Я только потом узнала, что он приходил. Он говорил с Джимом.

– Что случилось?

Она прикусила губу и, уткнувшись взглядом в стол, принялась теребить салфетку.

– Мам?

У меня внутри все похолодело.

– Он сказал твоему отцу… Он просил передать тебе, что просит прощения. Сказал: что бы ни случилось, он хочет, чтобы ты это знала.

Я развернулась и побежала в переднюю. Возле двери висели ее ключи от машины, и я схватила их на ходу.

– Робин, не делай этого…

– Я ничего не собираюсь делать, – ответила я, стараясь сохранять спокойствие, стараясь держаться так, как держалась бы уверенная в себе женщина, хотя об уверенности уже не было и речи. – Не волнуйся, пожалуйста.

Выпалив это, я стремглав выбежала за дверь.

Я вела машину как во сне. Слегка кружилась голова. От белизны снега щипало глаза. В животе ощущалась какая-то пустота, а в голове от бессонницы был туман. Я подъехала к нашему дому. Пикапа на месте не было. Сидя в машине, я уставилась на входную дверь. Что ожидало меня в доме?

Я сразу заметила, что в комнатах стоял лютый холод. Огонь в камине погас, и с прошлого вечера никто не включал отопления, а когда я приоткрыла входную дверь, утекло и последнее тепло. Не снимая пальто, я прошла на кухню: возле раковины стояла груда кастрюль, на сушильной доске – перевернутые бокалы. Всю ночь здесь горел свет, и от гладких холодных стен эхом отражалось тихое жужжание ламп.

В столовой все осталось в том же виде, что и до нашего ухода. Мисочки с недоеденным ликерным тортом, бокалы с недопитым вином, разбросанные по столу салфетки. В кофейных чашечках темнел остывший кофе, рядом стояли скисающие сливки. На краю тарелки притулилась вилка, словно кто-то всего лишь на минуту вышел из-за стола.

Я обошла все комнаты. Затаив дыхание, я открывала каждую дверь, не зная, что увижу за ней, и в страхе ожидая самого худшего. Наконец я проверила весь дом и, немного успокоившись, вернулась в столовую. Постояла там минуту-другую, оглядывая комнату и изо всех сил стараясь почувствовать облегчение или хотя бы немного прийти в себя и набраться решимости привести ее в порядок, начать что-то делать и разобраться в своих собственных чувствах.

Но вместо этого я уселась на стул в столовой и стала прислушиваться к царившим в доме звукам. К тиканью и поскрипыванию. Стала следить за летающей по дому пылью. Старый дом, полный воспоминаний. Я сидела тихо-тихо и старательно прислушивалась, пытаясь уловить хоть какие-то признаки прошлого и людей, что когда-то обитали в этих комнатах, моего деда и моей бабки, едва слышные отголоски их бесед. В доме не чувствовалось ни единого запаха. Гарри, похоже, домой не возвращался. Интересно, куда он уехал? Мой муж казался мне теперь таким далеким, таким чужим; человеком, жившим в своем собственном безумном мире.

Компьютер Гарри стоял на столе, там, где он его и оставил. Взглянув на компьютер, я вспомнила, с каким жаром и страстью мой муж говорил со мной накануне, с каким возбуждением он просматривал туманные кадры видеосъемки, с каким триумфом он показал мне тот кадр, который искал, а потом вспомнила, как он расстроился, как оскорбился и возмутился, когда я отказалась увидеть то, что видел он, когда я отвергла то, что ему казалось очевидным. Я нерешительно потянулась к компьютеру и пододвинула его к себе. Я включила его и стала ждать, когда засветится экран. Из щели выскочил диск, и я, затолкнув его назад, стала ждать, пока он загрузится. Рассеянно, скорее всего из праздного любопытства я принялась прокручивать запись, пытаясь вспомнить, какие именно кадры так потрясли Гарри. Я просматривала съемку, уверяя себя, что сама сдурела, что я не лучше Гарри, и все же не могла остановиться.

Понятия не имею, сколько времени я так просидела. Видимо, довольно долго, потому что я замерзла и кончился заряд батареи. Я встала, включила отопление и заварила себе чаю. Бросив взгляд на составленные возле раковины тарелки, я сказала себе, что их пора наконец-то помыть. Но вместо этого я нашла зарядное устройство и, подключив компьютер к сети, продолжила просмотр.