Невинный сон

– Ты уверена, что тебе следует это делать? – с сомнением наблюдая за мной, сказал Гарри. – Женщине в твоем положении?

– Брось, Гарри. Даже не начинай…

– Что именно «не начинай»?

– Ограждать меня от всего подряд.

– Почему? Разве я и раньше это делал?

– Гарри? Ты действительно не помнишь? Когда я ждала Диллона, ты не давал мне и пальцем пошевелить. Я не могла выйти из дома без сопровождения. Стоило мне пронести несколько тарелок от стола к раковине, как ты устраивал истерику!

– Правда?

– Конечно! – рассмеялась я. – С тобой было одно мучение.

Случилось необычное. Мы снова заговорили о Диллоне. Я уже давным-давно запретила себе вспоминать о той прошлой жизни. Я похоронила ее в глубоком подвале памяти. Но теперь, когда во мне затеплилась новая жизнь, я сумела приоткрыть дверь в подвал и впустить в эту маленькую щелку луч света. Мы постепенно, шаг за шагом, снова утверждались в роли родителей. Мы снова вернулись к нашему сыну – к нашим воспоминаниям. Вспоминать о нем по-прежнему было больно – боль никуда не исчезла, но она немного ослабла. Словно ее острые углы слегка сгладились. Я почувствовала, что в силах произнести его имя вслух и услышать, как его произносит Гарри. И при этом я не погрузилась мгновенно в меланхолию.

– А у тебя не маловато игрушек? – шутливо спросил Гарри, заглядывая в большую коробку, полную ангелочков, Санта-Клаусов, игрушечных оленей, колокольчиков и звездочек.

– Но ты же видишь – и дерево не маленькое!

Гарри вынул из коробки деревянного ангелочка с крутящимися ножками и ручками и пальцем принялся подбрасывать его руки и ноги вверх-вниз, вверх-вниз.

– Слушай, сколько лет ты все это собирала?

– Не знаю. Годы и годы. Тут уж ничего не поделаешь – я люблю Рождество.

– Многие любят Рождество. У тебя это просто мания.

Гарри замолчал, уткнулся взглядом в пол, и глаза его затуманились какими-то воспоминаниями.

– А помнишь ту елку, которая была у нас в Танжере? – вдруг спросил он.

Я застыла на месте.

– Наверное, у нас единственных во всем Марокко была настоящая елка. Господи!

– Это точно, – отозвалась я.

Я уставилась на повисшую у меня на руке гирлянду.

Гарри сказал что-то еще, но я уже не слушала. Я перебирала пальцами лампочки, и мои руки слегка задрожали.

– Робин? Ты в порядке?

Я посмотрела на Гарри: в глазах у него была тревога. Мои руки больше не дрожали, но мне было как-то не по себе.

– Я устала, – проговорила я.

Я спустилась со стула и бросила лампочки на диван.

– Я пойду прилягу.

Не глядя на Гарри, я вышла из комнаты.

В субботу перед самым Рождеством мы с Лиз бродили по отделу домашних товаров «Браун Томаса», и обе пытались, уложившись в два часа, купить рождественские подарки. При одном взгляде на цены меня захлестнуло чувство вины: как я буду расплачиваться за дом? Часы на работе сократили – откуда мне взять деньги на подарки для родных? Я была в полной растерянности.

– Как ты думаешь, купить мне эту штуковину для матери Эндрю? – спросила Лиз и протянула мне синюю хлебницу с крышкой из грецкого ореха. – Безумно дорогая, но зато какой вид! Не хочу, чтобы его мать подумала, будто я купила ей первую попавшуюся дешевку, особенно учитывая то, что она собирается готовить рождественский обед для всей нашей честной компании.

– Выглядит неплохо.

– Хм. – Лиз нахмурилась и поставила хлебницу назад на полку.

– А Эндрю не может купить подарок своей собственной матери?

Лиз рассмеялась.

– Если оставить подарки на его усмотрение, он ей даст подарочную карточку, и на этом все закончится. Или еще того хуже – вручит ей чек!

– А что он собирается подарить тебе?

– Подарочную карточку, – пропела Лиз. – Роб, лучше ничего не говори. Я и так знаю: о романтических отношениях больше нет и речи.

Я улыбнулась и, сняв с полки кувшин, перевернула, чтобы посмотреть его цену.

– А что происходит у вас? – спросила Лиз. – Ты по-прежнему считаешь, что твои родители должны прийти к вам на Рождество?

– Да, тут у нас уже полный порядок. Гуся заказали, вино и шампанское купили…

– Что ж, все как положено. Только не переусердствуй.

– Что ты имеешь в виду?

– О, Робин, ты знаешь, что я имею в виду. Готовка, уборка дома, развлечение гостей. Я просто не хочу, чтобы ты перестаралась, вот и все. В твоем положении этого делать нельзя. Особенно после той жуткой истории.

Лиз уставилась на мой живот и закатила глаза, а я рассмеялась.

– Успокойся. Ничего сверхъестественного я не затеваю. Просто отметим Рождество. К тому же Гарри твердо намерен мне помочь.

– Представляю себе эту помощь, – скептически заметила Лиз. – Могу поспорить, он в восторге от одной мысли о том, что будет справлять Рождество с тестем и теще-й.

– Кстати, Гарри отнесся к этой идее вполне доброжелательно. Я ждала, что он будет противиться, но ничего подобного не случилось. Он повел себя просто безупречно. Гарри закупит продукты и уберет дом. Мне останется только готовка. Так что у нас все распределено.

– Отлично. Рада это слышать.

Лиз рассеянно взяла в руки кастрюлю «Ле Кросе» и, полуобернувшись, спросила:

– А как прошел его переезд? Он уже привел в порядок свою новую студию?

– Кажется, да.